— Ох, Лефти… Знал бы ты как ты нам помог с этим делом… — издавая злобный хохот, проговорил Эннард, чьи провода окутали мёртвое тело, а он сам обернулся к тёмно-серому медведю. —… А ведь твоя кукла тебя предупреждала, что твоя наивность тебе дорого обойдётся.
Лефти смотрел на зло ухмыляющегося клоуна с лютым гневом, болью от обмана и осознанием того, что именно он навлёк смерть на своих друзей. Из единственного глаза потекли тёмные слёзы.
— Ты… Ты ответишь за это… — буквально прошипел с лютой ненавистью эти слова одноглазый медведь.
— Уже в который раз я слышу эти слова, но пока платят только те, кто это говорил… Господа! Время уходить! — сообщив своим об уходе, он подошел ближе к тёмно-серому медведю и коварно проговорил, взяв того за нижнюю челюсть. — Тебя я оставлю жить. Дабы ты мучился до конца своих дней тем, что именно ты обрёк их всех на смерть…
Коварно хохотнув, он как и другие начал уходить из здания, чтобы не попасться полиции и пожарным. Среди «трупов» аниматроников, он едва различил одну особенную — куклу, что быоа схожа с Марионеткой, но имела более блестящий корпус, колпак на голове, глаза иной формы и только одна пуговица на груди. Также она имеет три белых полосы на теле. Подсев к ней, он стал придерживать её на руках, пока та одной рукой прикрывала рану.
— Мэриэн… Н-не волнуйся! Я… Я смогу починить тебя… — тревожно говорид он, надеясь на лучшее.
— Лефти… — прохрипела женским, в отличии от Мариона, голосом кукла, кладя одну руку на щеку медведя. —… Уходи… Ты должен оберегать Хэлпи… Мне… Уже не помочь…
— Н-нет! Я не брошу тебя! Я… Я ведь… — не смог договорить Лефти, так как его прервала рука куклы, что лишь ласково улыбалась.
—… Я знаю это… Я испытываю тоже самое… Не стоит плакать… Улыбка тебе больше к лицу… — Мэриэн медленно закрыла глаза, сделав последний выдох, а её рука упала.
— Нет… Мэриэн… Мэриэн! — переполненный эмоциями прокричал Лефти, пока вокруг него бушевала огненная стихия. 》
***
—… Лефти долго винил себя в том что произошло. Однако, со временем это его изменило: он больше улыбался и никогда не выходил из себя. Единственный случай за это время — это когда Фредди стал обвинять в предательстве. Он тогда не знал, что задел больное место… — закончил рассказывать Хэлпи, после этого печально вздохнув, стал рассматривать браслет зелёного цвета. —… Я иногда беру его. Напоминание о Мэриэн…
— Ох… Вот значит как… — прокомментировала лишь с каким-то чувством вины Чаки. –… Пережить такое и не спятить — очень тяжело конечно.
Они даже не замечали, что на входе стоит пришедший обратно Лефти, что всё прекрасно слышал. Это снова заставило его вспомнить те события, которые теперь оставляли кровоточащие раны.
— Мэриэн? — внезапно раздался голос Марионетки позади тёмно-серого мишки, заставляя его обернулся. — Я помню её. Она была моей сестрой… Последний раз мы виделись тринадцать лет назад.
— Я сразу понял что вы родственники, как только тебя увидел… — проговорил, слегка улыбаясь медведь.
— Так ты любил её?
—… Да… — опустив голову, сухо ответил он. –… Я ужасно виноват перед ней… Ведь из-за меня она и погибла…
— Знаешь, когда-то я тоже винил себя в смерти Голден Фредди, и в том, что стало со Спрингтрапом. Но потом вспоминаю одни слова: с каждым могло случиться. В этом вины твоей нет… — закончил он предложение, когда положил свою руку медведю на плече.
Лефти лишь благодарно улыбнулся. Ведь слова от родственника той, кого он любил когда-то — самое важное сейчас. Когда на душе у медведя стало легче, он вошел в мастерскую, а Марион направился дальше, явно довольный своей работой.
========== Глава 6. Фиолетовый и золотой ==========
— Знаешь, когда-то я тоже винил себя в смерти Голден Фредди, и в том, что стало со Спрингтрапом. Но потом вспоминаю одни слова: с каждым могло случиться. В этом вины твоей нет… — закончил он предложение, когда положил свою руку медведю на плече.
Лефти лишь благодарно улыбнулся. Ведь слова от родственника той, кого он любил когда-то — самое важное сейчас. Когда на душе у медведя стало легче, он вошел в мастерскую, а Марион направился дальше, явно довольный своей работой.
***
Прошло несколько недель, с тех пор как друзья вернулись с заброшенной пиццерии. Пока жизнь текла своим чередом. По зданию пиццерии прогуливалась маленькая светло-оливковая крольчиха, осматривая каждый уголок янтарными, большими глазами. Она даже не заметила, как забрела в комнату, где когда-то хранились старые коробки. Стоило Оливии заглянуть в комнату, где они и были убиты, то ей стали слышится голоса: пять детских, голос её отца и совершенно незнакомый. Все они отдавались эхом. Так же вместе с голосами появлялись видение из прошлого.
《А ну стоять на месте, маленькие крысы! Кровь и так заляпала всю стенку! 》
《Н-н-нет! Не надо! А-а-а… 》
《Ах ты… Кусаться вздумал?! — гневно зашипел убийца》
《Н-нет! Пожалуйста! Пожалуйста!
《Простите… Простите! 》
— Па…Папа? — шепотом произнесла в испуге Оливия, прежде чем закричать чуть ли не на всё здание. — Мама-а-а-а!
На этот крик прибежала и сама Мангл взяв уже плачущую дочку на руки и относя её обратно в зал, где стала успокаивать. Это заметили Спрингтрап и Голден, что разговаривали между собой. Обеспокоенные, они подошли ближе к ним.
— Что произошло? Почему она плачит? — поинтересовался отец малютки.
— Не знаю… Она сильно напугана и вся дрожит… — ответила так же обеспокоенно белая лисичка, прижисая к себк крольчонка, прежде чем спросить. — Сладкая, в чём дело?
— Я… Я видела… Кто-то следит детям… Е-ещё там был папа… — рассказала в слезах Оливия, смотря теперь на Спринга.
Тот в свою очередь понял о чём она говорит, и ужаснувшись, бережно взял крольчонка в свои руки.
— О мой маленький ангел… Прости меня! — он прижал её к себе, начиная вспоминать те ужасы что помогал сотворять Афтону. И это видела его дочь, хоть и сам кролик не знал как она могла это делать. —… Я… Я так виноват. Я не желал вреда тем бедным деткам… Тот… Тот человек заставил меня… Н-но я никогда, никогда больше так не поступлю…
Оливия, понимая что её отец говорит чистую правду, обняла его за шею, успокаиваясь и начиная улыбаться. Спрингтрап же встревоженным взглядом посмотрел на свою жену и после отстранив от себя дочь, отдал её Голден Фредди.
— Погуляй пока с дядей Голди… Папе надо поговорить с мамой… — слегка улыбнулся он ей.
Голден понял этот намёк и вместе с крольчихой поспешил удалиться из зала. Повисла тишина, в которой были слышны лишь разговоры остальных. Мангл наконец решилась задать мужу этот вопрос.
— Спрингтрап… Как случилось, что ты связался с Афтоном?
Одноухий кролик посмотрел на супругу.
— Ты правда хочешь это знать?
Он получил в ответ лишь кивок альбиноса и тяжело вздохнув, начал говорить.
— Это…Было за полгола до той страшной трагедии. Генри и Уильям были лучшими друзьями и вместе решили открыть заведение, детскую пиццерию, которую они назвали «Семейная закусочная у Фредбера». Тогда появились и мы с Голди, ранее известные как Фредбер и СпрингБонни… — во время рассказа, он нервно дёрнул одним целым ухом и сжал руки в замок. —… Как-то со мной начал общаться Афтон. Сперва, он мне показался весьма воспитанным и дружелюбным человеком, что обожал детей. Но потом он показал своё истинное обличие…
《— Мистер Афтон? Вызвали меня?
Этот вопрос задал золотой кролик с фиолетовой бабочкой человеку в фиолетовой одежде, что что-то крутил в руках стоя спиной к кролику.