«Воображенье в творческом полёте,
Свобода – птица, но не чижик в самолёте!»
Хорошо сказано!
Полковник перешёл к другой яблоне, будто ему хотелось обнять все деревья в залитом луной саду.
«Ах, эти ливни – кругом голова!
Под лапой ели слушает сова,
День оглушил её, исполненный жужжанья!
За рощей заиграл пастушеский рожок,
И на пригорке горицвет раскрылся в срок –
И время как судью призвать нет основанья…»
Вот именно. В их жизни многое изменилось за двадцать лет, а ты стал совсем другим. Ты – другой. Кто ты, Котс? Космический волк, который получил все награды, какие только может получить воин? Воин, который боится только одного – потерять Бога? Ты разучился общаться. Общаться и слушать соловьёв. А соловьи, как одурели, надо же!
«Талант – не деревенский раб без прав,
Он дирижёр капелей полуночных,
Взмах палочки – и, ото сна восстав,
Невидимая жизнь зерно взрывает в почве!
А в тёмном небе – звёздным узорочьем,
Заполнив все прогалины в мирах,
Иная жизнь, что обращает в прах
Галактики и звёзд пылающие клочья!»
Когда ты попал в легион, твоим наставником стал разжалованный полковник Котс, которого все звали Токсом, как он и представился. Он передал тебе весь свой богатый боевой опыт, и такого героизма, какой проявлял этот человек, ты больше не встречал, даже, в среде отважных людей. Он тебе передал и своё имя, когда пришло время заменить на имя твой курсантский номер «372».
Наставник умер как и подобает воину: «Сам погибай, а товарища выручай»! Он спас твою жизнь, Котс! И с тех пор чужая жизнь стала для тебя святыней, потому что ты понял, что мир построен на морально – нравственных принципах, а не на материально – экономических, как тебя учили в школе.
«Но лето на исходе; опозданья
В природе не найти, и запах трав
У коноплянки помутил сознанье, -
Спорхнув с плетня, как будто бы упав,
Она глазком косится на усы
Снопов, уже просохших от росы;
Пёс вразумляет пташек: гав да гав!»
Полковник встал под вишней и поднял голову. Среди белых цветов полным ходом шла подлунная жизнь: пели соловьи, летали жуки, суетились ночные мотыльки. А выше – мерцали, словно подмигивали, звёзды, которые больше не казались романтической абстракцией!
«Жасмин уже отцвёл, идёт благоуханье
С куста шиповника; и от пыльцы растений
Першит в носу; ни тени увяданья
В потоках трав средь тёплых дуновений.
Ты можешь быть пчелой? Гудеть самозабвенно,
Из горлышка цветка ползти, пугаясь плена,
И снова застревать – напрасны все старанья!
Талант любой пчелой войдёт в любой цветок, -
Он в них давным – давно, ведь имя его – Бог…»
Котс улыбнулся и перешёл к старой яблоне с корявым раздвоенным стволом. На всех яблонях были белые цветы, а на этой – тёмно – розовые. И так было всегда, он давным – давно рисовал это дерево.
«И снова осень, листья у крыльца,
И под рогожей яблоки в корзине.
Чуть пёрышко дрожит на паутине, -
Осталось от залётного скворца.
Стою я, прислонясь плечом к рябине,
Премудрость славлю моего Творца, -
Высокопарно славлю и убого,
Как всякое дыханье хвалит Бога,
Высокую Державу всех держав…»
Благодаря нежнейшему аромату и Пышкиным стихам полковник почувствовал интимное слияние с природой, какое испытывают только счастливые.
Если сейчас выползет красный «пожарник», то Котс обязательно встретится с девчонкой. Он припал лбом к морщинистому стволу и принялся ждать. На уровне его глаз на втором ответвлении суетливо пробежал красный жучок. Котс усмехнулся. Он попытался понять её мысли, но не смог. Она вся уже жила в нём, в его мысли. Он поднял счастливые глаза и увидел её в проёме заброшенных ворот.
Девушка, не мигая, смотрела на него. На её голове был капюшон тёмно-синего плаща, руки она держала в карманах. Ах, ты, маленький надоедливый мышонок! Нашла! Прибежала! Котс справился с чувствами.
- Кто Вы, милое дитя? – сказал он, как можно спокойнее.
- Я не дитя, мне уже девятнадцать лет! – ответила она, вскинув подбородок, и посмотрела на него, как на предателя.
Он склонился в почтительном поклоне, который означал: «Простите тупого солдата, Ваше Величество!»
Когда он поднял счастливую голову, девушка уже стояла рядом, совсем близко, почти вплотную, возле самого сердца. Он склонился к ней и обнюхал её. Она не возражала. От неё пахло растениями. Конечно, так и должно быть.
- Вас, вероятно, зовут Медуницей? – спросил он с вежливой улыбкой.
- Нет. Но с этой штучкой я знакома, - бойко ответила она, - когда-то, очень давно, мы с Вами обедали за одним столом, правда, я тогда была совсем маленькой, и предпочитала есть вниз головой!
Полковник был в растерянности. Ей нравилось играть с этим большим котёнком.
- Я двадцать лет не был на Голубой Жемчужине, кроме того, после ранения у меня бывают проблемы с памятью, - сказал тихо он, скрывая ресницами весёлый блеск глаз.
- Меня не разжалобить, - заявила малышка, - но я Вам дам подсказку: мою бабушку зовут Варварой Никифоровной, а один из моих дядюшек – господин Фигурка!
- О, этих Ваших родственников я отлично знаю, Ваш дядя, как-то, подбил мне глаз снежком, а Ваша бабушка при этом заметила: «Ещё раз выругаешься, хулиган, я тебе вот этим кулачищем подобью второй глаз!» - сообщил с улыбкой Котс.
- То есть, у Вас была хорошая боевая школа? – сказала она, стараясь быть серьёзной.
- Что да, то да. А чем сейчас занимается Ваш дядя?
- Торгует водой, бриллиантами и заседает в парламенте.
- Ага. А вы?
- Развожу и выращиваю растения.
- Насколько хорошо Вы представляете мою жизнь?
- Я её представляю хорошо и готова разделить все её трудности.
- У Вас кто-нибудь был?
- Нет.
- У меня сложный характер, а с годами он становится невыносимым.
- У меня тоже.
- Но почему Вы так доверчивы? В глухом месте с незнакомым человеком?
Ему уже было страшно за неё, он уже любил её, как своего ребёнка, как свою подругу и как свою невесту!
- Это не так. Здесь, просто, старый сад. А Вы – мой полковник Котс, - ответила девушка с волнением, - а я – Ваша самая счастливая награда, как сказала моя мама. Ещё она сказала: «Сегодня твой герой приедет за тобой и на долгие годы увезёт от нас нашу девочку!»
- Мне нужно встретиться с Вашими родителями, чтобы просить у них Вашей руки, - с трудом проговорил он фразу из старого фильма.
- Зачем Вам просить то, что и так принадлежит Вам, я, младшая дочь господина Майонезова, Глория, Глория полковника Котса, - сказала девушка, подняв на него глаза, полные любви и доверия.
Котс облегчённо вздохнул, как после удачной операции по возвращению ребра.
Она просунула свою маленькую ладонь под его мощную руку и повела его, не спеша, из сада.
Под последней, развесистой, яблоней перед деревянными покосившимися воротами железобетонная рука Котса напряглась, и он скомандовал еле слышно: «Ложись!»
- Прямо здесь?! – воскликнула удивлённо Глория, округлив глаза.
- Что ты придумываешь себе, девчонка?! – прошипел полковник, - Придумывай это только после церкви!
Она ничком упала в одуванчики. Он пригнулся и, откинув полу плаща, достал лазерный карабин, блеснувший коротким стволом перед любопытным носом девушки.
- О, это бластер?! – спросила она восхищённо.
- В Голливуде, кажется, так называется это оружие, - ответил приглушённо полковник, напряжённо прислушиваясь к своим приборам.