– Так откуда вы прилетели? – спрашиваю я, глядя на брюнетку.
– Из Норвегии, – отвечает она.
– Всегда мечтал побывать в Норвегии, – говорит Глеб, заигрывая с блондинкой.
– Может, ты хотел сказать в норвежке? – переспрашивает она, и его глаза лезут на лоб.
– Ты поняла все самым лучшим образом.
– Может, покурим? – спрашивает у меня брюнетка.
Я достаю пачку сигарет и протягиваю ей.
– Но я не курю сигареты, – улыбается она.
– Отлично, – кричит Глеб. – И где здесь можно купить дури?
– За два доллара бармен скрутит огромный джойнт прямо за нашим столом, – отвечает блондинка, которая уже закинула руку ему на плечо.
– Какое совпадение, – говорит Глеб. – У меня как раз есть два доллара.
Через пять минут огромный косяк проделывает круг по нашим рукам. Я смотрю на Глеба с блондинкой и очень соболезную Вере, видя, к чему все идет.
– Мы живем в соседнем отеле, – объявляет блондинка, допивая очередную порцию. – Предлагаю допить ром у нас.
– Лучшее предложение вечера, – говорит Глеб без малейших угрызений.
Через полчаса они закрываются в номере, а мы с брюнеткой располагаемся на пляжных шезлонгах.
– Чем занимаешься в Норвегии? – спрашиваю я, обрывая длинную паузу.
– Учусь на доктора, – отвечает она.
– Круто. Такая ответственная профессия.
– Заткнись, – говорит она, пронзая меня пристальным взглядом.
– Прости, что?
– Может, поцелуешь меня уже наконец?
Возвращаемся к себе в номер мы к трем часам. Вера сидит на кровати и что-то читает в телефоне.
– Быстро вы, – с укором смотрит она на Глеба.
– Немного погуляли, – с улыбкой отвечает он. – Не сидеть же в номере. Тем более, я думал, ты спишь.
Он подходит к ней и целует ее в щеку теми же губами, которыми полчаса назад целовал губы блондинки, а может, и не только губы. От этой мысли выпитый мною ром стал проситься наружу.
– Фу, какой же у тебя перегар, – говорит Вера. – Даже мой заложенный нос его слышит.
«Не был бы твой нос заложен, ты бы услышала и другие посторонние ароматы», – думаю я.
– Тебе лучше? – спрашивает Глеб.
– Да, спасибо. Таблетки какие-то чудотворные, думаю, завтра буду уже на ногах.
– Отлично. Значит, завтра днем поедем в Коггалу. Томас будет учить нас серфингу.
Глеб ложится спать, даже не приняв душ, чем вызывает во мне еще больше «симпатий».
Утром Глеб, едва проснувшись, выкуривает половину косяка. Вера тоже делает несколько затяжек, и они, громко смеясь, бегут к океану. Наверное, если бы я не знал их отношения изнутри, они показались бы мне вполне влюбленной парой. Завтракая, я смотрю, как они купаются. Я вижу, как водную гладь бассейна, расположенного прямо у ресторана, пронзают капли дождя. Ливень начинается мгновенно, но это вовсе не заставляет их выбегать из воды. Теперь они радуются еще больше.
– Похоже, сегодняшняя поездка отменяется? – спрашиваю я у Глеба, когда они подходят к столу.
– Из-за дождя? – улыбается он. – Они не идут здесь больше десяти минут.
И вправду, ливень прекращается так же внезапно, как и начался. Через полчаса земля сухая, будто ничего и не было.
После завтрака мы садимся на мопеды.
– Ты точно уверена, что не хочешь обуть кроссовки? – спрашиваю я у Веры.
– Я же не за рулем, зачем мне кроссовки? – отвечает она, подкатывая вверх глаза. – В шлепках ведь не так жарко.
Климат здесь и вправду очень жаркий. Помимо этого он настолько влажный, что на второй день я все еще не привык к тому, что одежда постоянно кажется мокрой.
Мы заводим мопеды, и Глеб сразу летит вперед. Вера удивленно кричит, обнимая его двумя руками. Я медленно плетусь позади, привыкая к дорожному движению. Они ждут меня на первом повороте, съехав с дороги.
– Ты плетешься, как огромная белая черепаха, – кричит Глеб, вызывая у Веры смех, и снова уезжает вперед.
А мне спешить некуда. Я еду, рассматривая побережье. Соленый аромат обволакивает легкие. По пути я разглядываю местные лачуги, укрытые от солнца под пальмовыми рощами, и каменистый берег, останавливающий волны.
Вдали виднеется старинный голландский форт Галле, в котором мы намерены сделать остановку. Его высокие каменные стены величественно застыли на берегу.
Мне приходится остановиться. Я упираюсь в старый автобус. Он стоит напротив остановки, загораживая движение. Все люди из него вышли. «Этому динозавру пора было умереть в прошлом веке», – думаю я, понимая, что объехать не получится.
– Что случилось? – спрашиваю у ланкийца, выходящего из толпы к своему байку.