– Авария, – говорит он с азиатским акцентом.
– Кто-то пострадал?
– Двое белых.
Паника. Я вглядываюсь вперед, застыв на месте. Ничего не видно сквозь толпу. Я нагибаюсь, смотрю сквозь ноги зевак и вижу татуированные руки Глеба. «Хоть бы они были живы», – думаю я, расталкивая людей. Пробираясь к эпицентру, вижу перевернутый мопед. Глеб растерянно стоит над лежащей на траве Верой. Она бьется в конвульсиях. Ее руки и ноги покрыты кровью и грязью. Глеб вроде цел.
– Ты как? – спрашиваю его.
– Я в норме.
– Дайте воды! – кричу я толпе, и женщина протягивает мне бутылку.
Я сажусь на колени возле Веры. Ее глаза направлены на меня, но смотрят как будто сквозь. Толпа гудит, нагнетая и без того шоковое состояние. Веру трясет.
– Попей, – говорю я, протягивая воду и глядя в ее глаза, окутанные паникой. – Все в порядке. Слышишь?
– Пальчик, – кричит она мне, немного приходя в себя. – Очень больно. Что с ним?
Я смотрю на ее ноги и вижу, как с правой на коже свисает почти оторванный большой палец.
– Все в порядке, – вру я ей.
Гудит сирена, на обочину съезжает старая машина скорой помощи. Выбегают врачи.
– Можешь поехать с ней? – спрашивает Глеб, растерянно глядя на меня.
Я бью его кулаком в лицо.
– Быстро взял ее на руки и отнес в скорую!
– А кто присмотрит за мопедами? – спрашивает он. – В прокате остался мой паспорт.
Я замахиваюсь еще раз, но Глеб подчиняется. Он на руках заносит Веру в машину, и они уезжают. Я остаюсь на месте и ссорюсь с подоспевшей полицией. Они забирают разбитый мопед на штрафстоянку, а я, прождав два часа на солнцепеке, уезжаю в отель. Спустя час Глеб заносит Веру в номер на руках. На нем ни царапины – она вся в бинтах.
– У меня больше нет пальца, – рыдает она, увидев меня. – Я теперь калека, – показывает она перебинтованную ногу.
– Прости меня, – говорит Глеб с полным сострадания лицом. – Этот автобус слишком резко остановился.
До конца отдыха я путешествую один. Глеб ухаживает за Верой, нося ее к океану и на перевязки.
Я езжу на чайные плантации, в слоновий питомник, любуюсь водопадами и горными изгибами на пике Адама.
Глеб и Вера все это время не покидают отель. Вернувшись на родину, они продолжают жить вместе. На очередной вечеринке я вижу их обнимающимися и счастливыми. Если бы я не знал их отношения изнутри, они показались бы мне вполне влюбленной парой.
***
Адам закрывает книгу.
– Я вернусь через неделю, – говорит он, кладя ладонь на руку старика, покрытую татуировками.
Глава 4
Через неделю Адам идет в больницу ускоренным шагом. Дверь палаты № 34 в этот раз заперта. Он еще раз дергает ручку, но та не поддается. С озадаченным лицом мальчик бежит к кабинету главного врача. Эта дверь также заперта.
Он не знает, куда идти, и очень радуется, увидев знакомую медсестру.
– О! Наш маленький целитель, – улыбается она, и на ее пухлых щеках видны ямочки.
– Его дверь заперта, – испуганно произносит мальчик, уклоняясь от руки медсестры, которая пытается погладить его по рыжим волосам.
– После твоего последнего прихода он очнулся на несколько минут.
– Он что-то говорил?
– Нет, только смотрел в окно.
– Где он сейчас?
– Его перевели в другую палату. Там окно гораздо больше, но, похоже, лечит его вовсе не солнечный свет. В твое отсутствие он снова погрузился в сон.
– К нему можно?
– Конечно, он ждет тебя всю неделю. Я проведу.
Адам заходит в палату № 39. Она нравится ему меньше, чем предыдущая. Окон здесь больше – они занимают половину комнаты, но прошлая палата казалась ему более уютной. Да и под окном здесь только асфальт.
Медсестра уходит. Мальчик садится на стул и открывает книгу.
– Осталось два рассказа, – говорит он неподвижно лежащему старику, веря, что тот его слышит.
***
Рассказ четвертый
Сегодня Глеб проплыл двадцать два бассейна. После работы ничто не снимает напряжение лучше. Голова прояснилась, и после физических нагрузок на его лице, как всегда, удовлетворенная улыбка. Он садится в машину. По дороге заезжает за цветами. Сегодня у них годовщина. Вера любит тюльпаны.
Она встречает его в дверях. На ней, как обычно по таким случаям, неброское коктейльное платье чуть ниже колена с большим разрезом на спине. Она знает, как скрыть свои недостатки и подчеркнуть преимущества. Нежный макияж, волосы собраны. Она привлекательна не больше и не меньше, чем всегда.
На столе свечи и ужин. Бутылка красного вина, стейк, по обыкновению, слегка пережарен, спагетти традиционно недосолены, овощи прекрасны. Ее голос привычно нежен.