– Вечеринка окончена, – говорит он, обнимая Глеба за плечо. – Я вызову нам такси.
– Нет, – отвечает тот. – Вечер только начинается. Поехали.
Они садятся в такси, Глеб называет адрес.
– Куда мы едем? – спрашивает Матвей.
– В одно очень интересное место.
– Зачем ты сцепился с этим мажором? Вы же с его отцом только забыли прошлые обиды. Хочешь опять лишиться всех связей?
– Забыли обиды? Ты думаешь, я мог такое забыть? Думаешь, я забыл Викторию?
– Виктория – шлюха. Она всегда уходит к тому, кто предлагает больше, и ты это знаешь.
– Еще раз назовешь ее шлюхой, и я не посмотрю даже на то, что ты мой родной брат.
– Глеб, у тебя двое детей, жена, о которой можно только мечтать. А ты все равно не можешь смириться, что у тебя когда-то забрали красивую игрушку.
– Я никогда не смирюсь с тем, что у меня что-то забрали.
Матвей замолкает. Он знает, что завтра Глеб будет жалеть о своем поступке. Завтра он позвонит отцу амбала и извинится. Завтра все наладится, осталось только дождаться, когда Глеб наконец упьется своей неадекватностью.
Они подъезжают к зданию со сверкающей вывеской. Глеб закуривает сигарету и тушит окурок в бетонной клумбе возле входа. Стриптиз-клуб. Конечно, куда еще он мог привезти Матвея в таком состоянии.
При входе Глеб кроет матом охранника, размахивающего перед ним металлодетектором. Потом уборка еще двух дорог в туалете, и они входят в главный зал.
За стеклянной стеной принимает душ брюнетка с пышными формами. В центре зала трутся друг о друга две стройные блондинки, переодетые в монашек. Из гостей в заведении лишь одна компания парней, которые, похоже, празднуют здесь свое совершеннолетие. Официантка в кружевном белье предлагает им вип-стол, стоящий на возвышенности. Глеб подходит к монашкам, и те, наклоняясь, принимают стодолларовые купюры в свои трусики.
Брат чувствует себя чужим, даже несмотря на количество выпитого. Да, девушки здесь самые отборные. Интерьер сверкает, как яйца Фаберже, но ему все равно это место кажется пошлым и грязным.
Они усаживаются за стол. Красотка-официантка приносит бутылку виски и ставит ее на стол так, чтобы мужчины могли вблизи разглядеть ее декольте. Глеб все время пропадает. То в комнате для приватных танцев, то в туалете, вынюхивая очередную порцию порошка. Матвей не покидает свой стол. Глеб возвращается, рассказывая, как только что на его коленях выплясывали те самые монашки.
Входная дверь открывается, и Матвей тяжело выдыхает. Только этого не хватало. Молодой амбал входит под руку с певицей. Для Глеба это как для быка мерцающая красная тряпка.
– Поедем в другой клуб? – спрашивает Матвей.
– Та я в порядке, – отвечает Глеб, с глаз которого не сходит злоба. – Я их не трону. Пусть веселятся. Я даже закажу им бутылку виски, – что он и делает, подзывая официантку.
Потом Глеб оказываться за их столом, и они вместе выпивают. Он зовет брата, и теперь они сидят вчетвером.
После очередной порции виски певица поднимается на сцену. Ее пьяные движения лишены былой сексуальности. Выступление больше кажется юмористическим и вызывает смех и у Глеба, и у амбала. Они перешептываются.
– Мы выйдем поговорить с носу на нос, – говорит Глеб Матвею.
– Присмотри за этим падшим ангелом, – бросает амбал.
Он соглашается, радуясь, что враги наконец примирились. Певица липнет к нему. Она гладит его бедро, пошло глядя на изгибающихся перед ними блондинок, наряженных теперь в костюмы школьниц.
Новоиспеченные друзья не возвращаются через десять минут, и он начинает беспокоиться. Вместе с певицей они выходят из зала стрипа. В уборной ни Глеба, ни амбала. Они идут на улицу и натыкаются на неожиданную картину. Под клумбой, скрутившись, лежит Глеб, а амбал метелит его своими новенькими аирмаксами. Брат тут же бросается на него. Певица начинает кричать, заливая своим писклявым голосом всю округу.
– Отвали, сука! – кричит амбал. – Или будешь лежать рядом.
– Прекрати! – кричит Матвей. Амбал отталкивает его. Глеб после очередного удара отключается, распластавшись на асфальте.
– Прекрати! – Матвей снова пытается оттащить амбала.
Еще толчок. Глеб не подает признаков жизни. Матвей отлетает назад на два шага, но удерживается на ногах. Он вспоминает все, чему научился на боях в восьмиугольнике. Два быстрых шага вперед. Прыжок. Мощный боковой справа в челюсть. Нокаут. Амбал без сознания падает назад. При приземлении его голова ударяется об угол бетонной клумбы. Мгновенная смерть.
На следующий день Матвея задержали. На свободу он выйдет через семь лет. Он не услышит первые слова своих двойняшек, не увидит их первые шаги, не отведет их в первый класс.