Что до Ие Говы, то в тот же день он погрузил все свои вещи и садовый инвентарь на большую арбу, запряженную двумя волами, и все бормотал:
— Или я, или они. Или я, или они, — явно имея в виду А. Дама и Е. By.
С этими словами он и покинул свой Эдем. Говорят, что, уходя, он бросил своим гостям фразу, не вполне ясную по смыслу, но безусловно презрительную:
— Эй вы, прощайте. А… дам… вам возможность, устраивайте свой собственный мир.
На что Е. Ва не очень вежливо откликнулась:
— Нельзя ли пояснее?
А он ей в ответ:
— Не твое дело! Е… ва чего захотела!
За оградой Эдема Ие Гова увидел в поле двух сыночков нашей обожравшейся пары — Ка Ина и Аве Ля, — которые почем зря тузили друг друга. Ие Гова посмотрел на них, посмотрел, печально покачал головой, подхлестнул кнутом своих волов и пошел дальше.
Куда подевался Ие Гова после изгнания И. С. Кусителя из Эдема — никому не известно. Одни говорят, что он сменил имя, зовется теперь Вс. Е. Вышним и уже под этим именем, будучи опытным садовником, создал сад в тысячу раз прекраснее старого Эдема. Другие же утверждают, что по прошествии времени он согласился вернуться в Эдем, воспользовавшись приглашением раскаявшихся А. Дама и Е. Вы, и тихо доживает свои дни в шалашике неподалеку от теплицы с кактусовыми. Но все это предположения, ибо никто и никогда его больше не видел. О нем можно сказать, как говорят об арабской птице-феникс:
Беда, коль Вс. Е. Вышний проснется
Во время оно, иными словами, еще до начала истории, то есть в эпоху доисторическую, мир был совершенно неправильным. Некий Вс. Е. Вышний (странное имя, ничего не означающее, неизвестно откуда взявшееся, во всяком случае — не нашенское), специалист по планетам и вселенным, за семь дней сотворил мир, в котором мы теперь живем. И хотя в своем деле он был мастак (говорят, таких миров у него на счету три миллиарда, а может, даже пять), он все-все перепутал. Представьте себе, что земли было очень мало — какие-то жалкие островки, а все остальное место занимало море, так что животные буквально друг у дружки на голове сидели, как в автобусе в часы пик. Представьте себе, что на этих островках непрерывно шел дождь, а если не дождь, то снег, а когда снег не шел, все равно была плохая погода. Представьте себе, наконец, что эти маленькие клочки земли то и дело содрогались и вибрировали по причине постоянных землетрясений, а на огромных водных пространствах гуляли шторма, поднимая волны высотой с дом.
О небе и говорить не приходится: тучи, молнии, гром, ни единого солнечного денька, ни единого просвета в облаках. С тех пор как раз и повелась поговорка:
А уж где Вс. Е. Вышний и вовсе напортачил — все, совершенно все перепутал, — так это в мире животных. Несмотря на то что на островках, из которых состояла земная твердь, места было так мало, он всех животных сотворил огромными, колоссальными, гигантскими. Например, Вош Ки, существа сегодня настолько крошечные, что, даже если у вас их заведется целых два десятка, вы и то можете не заметить, — да, вот эти самые Вош Ки в те времена были такими большими, что как-то одну из них даже спутали с исхлестанным дождями и ветром островком и некоторые животные нашли на ней приют, пока ей это не надоело и она им не сказала:
— Я не остров. Я — Вош Ка. Так что мотайте отсюда и оставьте меня в покое.
Если уж Вош Ка была такой огромной, представляете, какие были С. Л. Он, К. Ит, Кро Ко Дил, Пи Тон и прочие животные, считающиеся у нас самыми крупными? Но неудобства, связанные с большими размерами, еще не самое страшное. Главное, что все эти животные были неправильными. Каждому чего-нибудь не хватало, и, удивительное дело, именно то, чего не хватало, всегда оказывалось самым важным. У Дро Ма Дера не было горба, у С. Л. Она — носа, у Жи Рафы — шеи, А. Ист передвигался на воробьиных лапках, О’Сел хлопал малюсенькими ушами, Ли Са оказалась без хвоста, а Нос О’Рог и вовсе без рога.
Конечно, животные были ужасно недовольны, и если бы не трепет перед грозным голосом, здоровенными ручищами и глазищами Вс. Е. Вышнего, от одного вида которого все сразу же скисали и поджимали хвост (если таковой у них был, разумеется), то, скажу я вам, они вполне могли бы устроить переворот. Зато они вымещали на нем свое недовольство, распуская всякие ехидные остроты и каламбуры. Например, такие: