— Определять, — фыркнул Муромец. — Он мне меч определил. Хотите посмотреть?
Богатырь вытащил из ножен широкий толстый клинок и передал отцу Саши. Тот вгляделся и с изумлением прочитал вслух:
— Меч полуторный, обоюдоострый. Имя «Супер-пупер Вундер-Вафля». Класс эпический. Урон от единицы до бесконечности, в зависимости от количества жизней противника. При попадании дополнительных ударов не требуется. Делает обладателя абсолютно устойчивым ко всем магическим атакам. Дополнительные эффекты: при попадании в область шеи может с одного удара излечить противника от насморка, головной боли и перхоти.
Капитан спецназа помотал головой, скрывая улыбку:
— Очень хороший меч, реально «супер вундер», — сказал он, возвращая оружие владельцу.
Сашка хихикнул. А через секунду смеялись все. Ну… или почти все. Добрыня повис на плече все более и более мрачнеющего Ильи, и сквозь смех повторил:
— Супер-прупер. Вюндер вафля…
— В общем, вот что, — серьезно сказал Муромец. — Надо нам, Иван, какое-то средство от нечисти летающей. Мы как пехотная сила — несомненно хороши. Вот если по-честному, нам что в одиночном бою, что кучей на кучу, особенно пешим строем — равных нет. А вот со стрелковыми возможностями совсем плохо. Кто у нас есть? Стрельцы в основном без особых талантов, да пара любителей. И то из них половина — специалисты по лягушкам. Ну а с воздушными войсками и говорить смешно — одна Баба Яга с гусями-лебедями, и на тех одного дракона хватит.
— А как же Змей Горыныч? — спросил Сашка.
— Горыныч нейтралитет соблюдает. Он, между прочим, один у нас, потеря любой головы — это катастрофа для него. Его не трогают, и он никого не трогает, тем более что сфера интересов у него с пришлыми одинаковая. Можно сказать, он с ними сдружился, особенно в вопросах похищения девиц, и кражи крупного и мелкого рогатого скота…
— В общем, нужно нам оружие, — брякнул напрямую Добрыня.
— Желательно переносные ракетно-зенитные комплексы с тепловыми головками наведения, — вежливо дополнил Попович.
«Краповый берет» выпучил глаза вместе с сыном:
— Вы что, серьезно? — спросили они одновременно.
На несколько мгновений повисла тишина. По нахмуренному лицу отца Саша видел, что тот действительно прикидывает варианты. Но с каждой секундой лицо мрачнело все больше и больше.
— Не думай, мы в накладе не останемся, — прогудел Муромец, и почти насильно вложил в руку капитана спецназа увесистый мешочек, в котором что-то отчетливо звякало.
Иван Иванович взвесил мешок в руке, а потом протянул обратно:
— Нет, ребята, — сказал он с трудом. — Пулемет я вам не дам.
— А пулемет бы пригодился, кстати, — вмешался Добрыня. — И нам, и Яге, на ее ступу. Ступа у нее хороша, бронированная, но с наступательным вооружением — беда. Очень бы замечательно ей пристроить этот ваш пулемет, а лучше — авиационную пушку. Мы с Алексеем и марку подобрали соответствующую — ШВАК называется. И название хорошее, и с одного выстрела бьет любую лошадь летающую за версту — гарантированно.
— Так что бери, Иваныч, золотишко, — Муромец без всяких усилий развернул руку «крапового берета» обратно. — Подумай на досуге, покумекай. Утро, оно знаешь… вечера то мудреней.
— Мужики, — еще раз воззвал к разуму отец. — Да бесполезно это всё. Комплексы, пушки! Оно же здесь не стреляет! Я проверял.
Ильятихо свистнул. Вдали послышался топот, и из переулка выбежали три коня.
— Не боись, у нас все застреляет как надо. И даже лучше, — сказал Добрыня, взбираясь в седло. — Ну бывай, Иван, сын Детдомовый.
— Дела, — сказал отец, когда богатыри скрылись за ближайшим домом.
— Ну, сын, пошли, — сказал он.
— Эй, а как же я? — закричал Кощей.
Отец обернулся, хмыкнул, и пошел снимать наручники.
— Внучке привет передайте, — просил Кощей, разминая затекшие руки. — Хоть и не любит она меня, так все равно — одна кровиночка…
— Я заметил, — тихо под нос пробурчал Сашка.
— Ну, что маме говорить будем? — спросил сын отца через десять минут.
Они шли по заснеженному городу. Хлопали подъездные двери, фырчали машины и где-то вдали заводил песню молодой голос.
— А? — не понял сначала отец. Потом достал из-за пазухи мешочек, взвесил его на руке.
— Здесь, сын, килограмм и двести грамм золота, — сказал он медленно. — Проба — высшая. Ты мне верь, я наркотики и золото могу на нюх определить. Если это золотишко даже за две трети цены сдать, то можно домик в нашем городе купить. Только не простой домик, а трехэтажный. В центре города, с подземным гаражем, автономным отоплением и централизованной канализацией. Я столько за год не заработаю. Осталась одна проблема.