- Да что не так с этим контрактом?! – взревел я, понимая, что до объяснений Берк доберется еще не скоро.
- Что не так? – он сбавил обороты и внимательно посмотрел на меня. - Ну, во-первых, сердце принцессы Нейдэны поклялся завоевать Эрвиус.
- Упс! – только и смог сказать я.
- Вот тебе и «упс»! Если предположить, что ты ее спасешь от дракона, - ох, как мне это «если предположить» не понравилось, - тебе придется сопровождать девушку к отцу. И где, когда и в каком обличии вы можете встретить в пути Эрвиуса, ты предугадать не сможешь. Хад, с магом такой силы тебе не справиться.
- Зачем оно ему вообще нужно? – недоуменно спросил я.
- Из-за приданого.
- Приданого?
- Одной маленькой безделушки, которая передается по женской линии в роду герцогов Дойрезских. Искра Смерти называется.
Я невольно передернулся. О силе этого артефакта ходили легенды. Поговаривали, хоть это и было полной чушью, что с его помощью можно вернуть с того света. На самом деле, Искра Смерти позволяла, пока бьется сердце, исцелить практически любую болезнь или рану и к числу оных причисляла и старческую немощь, то есть, по сути, являлась артефактом вечной молодости. Но и это еще не все. Обратное действие у амулета было тоже. То есть раны он, конечно, не наносил и эпидемий чумы не насылал, а вот состарить лет на пятьдесят кого-то, неугодного владелице – это запросто. Мужчинам артефакт не подчинялся, так что понятно, почему Эрвиусу понадобилось сердце принцессы. Нейдэна должна была выйти за него замуж по собственному желанию и впредь не отказывать любимому супругу в использовании Искры Смерти.
С другой стороны, герцог Дойрезский наверняка не горел желанием отдать единственную дочь магу. Дворяне на протяжении последних ста лет с трудом удерживали бразды правления от посягательств загребущих ручек вездесущих волшебников, и подобный мезальянс выставил бы герцога в глазах остальных предателем или слабаком. Получалось, если я не довезу принцессу в целости и сохранности, я наживу в лице могущественного герцога Дойрезского смертельного врага. А если довезу, мне этого никогда не простит уже Эрвиус. О том, чем чревато иметь в недоброжелателях мага, думать совсем не хотелось. Лучше уж сразу и впрямь собрать вещички и спрятаться дома, все равно ведь вынудит рано или поздно, но со скандалом.
- Это еще не все, - негромко сказал Берк, молчавший, пока я переваривал новость. Вот зараза! Опять все по моему лицу читает!
- Добивай уж, - вздохнул я.
- Добивать? – он невесело усмехнулся. - Я тебя и бить-то еще не начал. В конце концов, никому, кроме тебя, дурака, нет дела до всех этих людских дрязг.
Ага, как же! То-то он лучше меня обо всем осведомлен. Но тон его мне нравился все меньше и меньше.
- Берк, не томи.
- Хад, это не боевой дракон.
- А кто? – я окончательно растерялся.
- Геледра. Наследница опального Дома Пурпурного Крыла. Хотя, извиняюсь, с недавних пор уже глава Дома.
Я опустился прямо в пыль, не обращая внимания на грохот потревоженных доспехов. Но Берк даже не улыбнулся.
Это был конец. Конец моей бесшабашной кочевой жизни странствующего рыцаря, конец моим надеждам когда-нибудь достичь уровня брата в боевом ремесле, конец мечтам вернуться на ту сторону Грани победителем. Я не мог драться с Геледрой. Ни один из кодексов чести, которым я вынужден был подчиняться, не простил бы мне этого.
- Ты все понял, - констатировал Берк, и я кивнул. - Значит, встретимся дома?
Из-за камня тенью выскользнул Фильсиаль и закрутился вокруг меня, бодая крутолобой головой руку, стараясь заглянуть в глаза. Малыш не понимал, что со мной, и боялся.
- А это еще кто? – со вздохом спросил Беркарис. - Хад, ты что, подобрал тварюжку бездомную?
Глаза мне застлала алая пелена. Берк не имел права даже притворяться такой скотиной. Видел же, что щенок невинный. Собственное отчаянье смешалось с болью маленького вервольфа и породило злость, злость – ярость, ярость – ненависть. Я не знал, кого или что ненавидел больше всего в тот момент, но отступать перед обстоятельствами не собирался. Ледяная глыба фамильной вспыльчивости поднималась изнутри, грозя вырваться наружу. Я метнул в брата злобный взгляд, и Берк приподнял бровь.