Мартин вздрогнул и обернулся. Неизвестно откуда забредшая в бар дворняга плюхнулась на хвост и ожесточенно почесала ухо. Потом покосилась на Мартина, улыбнулась и потрусила дальше, по своим собачьим делам.
Через полчаса команду вызвали к отправлению. Мартин поцеловал молодую жену, но у самого входа в кабину обернулся. Солли подняла руку и помахала ему на прощанье. И на мгновение Мартину показалось, что за ее спиной стоит, опираясь на старомодный посох, высокий статный старик с морщинистым лицом и невероятно доброй улыбкой.
«Мне повезет, - подумал Мартин и тоже улыбнулся. – В этом новом мире на небе обязательно будут звезды!»
СОМНИТЕЛЬНАЯ ВАКАНСИЯ
СОМНИТЕЛЬНАЯ ВАКАНСИЯ
Антуан любил жену. Очень любил. Он был готов носить ее на руках и не мог на нее насмотреться. Почти всегда. За исключением тех периодов, когда она бывала беременна. В такое время его милая, уравновешенная Кларисса превращалась в капризную, нетерпимую фурию.
Ожидание первенца Антуан перенес стоически, прощая жене все. Угодить ей стало смыслом его жизни на эти долгие девять месяцев, и Антуан самозабвенно служил своей мадонне. Через месяц после рождения Себастиана Кларисса снова стала самой собой, и Антуан не мог нарадоваться на сына и супругу.
Но прошло всего полгода, младенец научился не только сидеть, но уже пытался вставать на ножки в кроватке, пользуясь подтяжками Антуана, как любимой гуттаперчевой подпоркой, и Кларисса начала сетовать на то, что вскоре кружевные младенческие платьица придется сменить на сорочки апаш, а панталончики с оборочками на короткие штанишки. Она очень хотела девочку.
Отказать любимой жене Антуан не мог. Не прошло и двух месяцев, как характер Клариссы снова начал меняться. Надо отдать ей должное, в минуты затишья гормональных бурь Кларисса была мила с мужем и горько сожалела, что ему приходится терпеть перепады ее настроения.
Но ко второй беременности жены Антуан подошел уже во всеоружии. Надо сказать, что был он лекарем и алхимиком, а порой, и с силой любил заигрывать. Может, сложись судьба иначе, не встреть Антуан прекрасную Клариссу, он набрался бы храбрости добраться до столицы, чтобы учиться на мага. Но человек предполагает, а Господь располагает. Все вышло иначе, и Антуан ничуть об этом не жалел. В маленьком городке он слыл человеком ученым, снискал уважение и пользовал сограждан и жителей окрестных деревень успешно, за что всегда получал подарки и щедрые гонорары. И хотя мелькали, порой, в его голове ностальгические мысли о мечтах юности, и Антуан позволял себе покрутить их и так и эдак, наслаждаясь несбыточным, но он твердо знал, что от добра добра не ищут, и в конечном итоге гнал эту крамолу от себя прочь.
Но вот, зная, что предстоит ему в течение ближайших месяцев, Антуан понял, что простыми лекарскими методами ему с капризами жены не справиться, и все чаще на ум ему стали приходить мудрые наставления покойного учителя Шармениуса.
Так уж вышло, что прославленный маг и воин тихо закончил свою жизнь в провинциальном городке, где родился и вырос Антуан. Было великому волшебнику тогда уже лет за тысячу, но цепкости ума и ясности взгляда он на старости лет не утратил и пытливого мальчика приметил сразу. Именно Шармениус открыл Антуану глаза на наличие у того магических способностей, обучил основным приемам составления алхимических зелий и показал, как собирать травы и готовить из них отвары. Маг знал, что дни его сочтены, и старался вложить в голову ученика как можно больше знаний. Но ум Антуана был более склонен именно к алхимии и зельеварению, да и возраст его на то время не располагал к усидчивости и признанию авторитетов, и не так уж много смог донести до него Шармениус из магической науки. И все же заставлял он юного оболтуса в последний год своей долгой жизни, если не понимать и выучивать, то хотя бы записывать приемы волшебства и заклинания. Так появился личный Гримуар Антуана, пылившийся до недавнего времени на чердаке его дома.
А потом учитель скончался, и в горе юный Антуан собрал свои нехитрые пожитки и направил стопы в столицу искать себе нового наставника. Но в первом же придорожном трактире он встретил Клариссу, нашел у нее утешение и на несколько лет забыл о магии.
Теперь же Антуан посчитал, что пришло время извлечь заветный Гримуар из пыли забвения, и отправился на чердак. Однако вредная тетрадь взаимности не проявила, оскорбленная долгим игнорированием хозяином своей волшебной квазиразумной персоны. Полдня Антуан ползал по чердаку, собирая на себя годами накопившуюся паутину, спотыкаясь головой о низкие стропила и костеря, на чем свет стоит, упрямую книгу. Гримуар в руки не давался. Пару раз Антуан почти схватил его, но был пребольно укушен за пальцы жестким переплетом из подозрительной кожи. Наконец, отчаявшись захватить силой вожделенный источник магических знаний, лекарь сел прямо на пол и, чуть не плача, принялся рассказывать, неизвестно кому, горестную историю своих семейных злоключений. Гримуар подполз ближе, долго слушал, а потом, вздохнув, послушно лег в руки хозяину.