- Так точно! – Арчи по-военному щелкнул каблуками и поспешил убраться из конференц-зала.
- Ну? – Дайана ждала его за ближайшим углом коридора.
Не она одна, впрочем. Молодой человек успел заметить в толпе любопытствующих Хартвика. Подхватив подругу под руку, Гидеон потащил ее в инкубатор и только там, при закрытых дверях, обрисовал ситуацию.
- Тебе придется остаться здесь, - не дал он девушке вставить и слова. – Сивилла за мной потащиться не сможет, Уинфри будет следить за ней в оба и с территории станции до моего возвращения не выпустит никого. А поскольку авантюра с болотами оказалась вдруг в зависимости от решения ратий, наша девочка может попытаться подобраться к яйцам. Дайана, кроме тебя ее никто не остановит. Мы не можем рисковать! Особенно сейчас, когда осталось так мало времени.
- Хорошо, хорошо! – замахала руками доктор Мосс. – Я все поняла. Позову Доминика и...
- Ди... – Арчи изменился в лице. – Ди, я никому не доверяю. Престон – винтик. Он... он не предан ни тебе, ни науке, ни... идее, скажем так. И ему очень нравится Сивилла. Это еще в прошлый ее приезд заметно было.
- Да кому она не нравится! – в сердцах воскликнула Дайана.
- Мне, - улыбнулся Гидеон. – Мне она совсем не нравится. Мне только ты нравишься, - и, состроив невинную мину, закивал: - Честно-честно!
- Ох, Арчи!
Вопреки возникшей между ними в последнее время дистанции, девушка кинулась на шею ксенокультурологу. Он поймал ее и закружил, прижимая к себе. Всего несколько мгновений, но... атом и космос Арчи Гидеон перешел на новый качественный уровень: он стал завершенным. Во всем. В первую очередь в своей правоте. И в том, что Дайана не подведет. Просто не сможет. Как и он сам. Потому что оба стали частью того целого, которое было больше человеческого понимания о вселенной. Нет, Арчи даже не пытался осознать то, что разлилось вдруг по телу и мыслям трепетом неясного тепла. Да и не нужно было осознавать. Во всяком случае, сейчас. Уверенность в том, что все еще будет, мобилизовывала, упорядочивала стремления и решения.
- Поезжай! – Дайана легонько коснулась губ Гидеона и отстранилась. – Все будет хорошо.
- Я знаю, - улыбнулся он. – И ты тоже знаешь.
Она кивнула.
– Мы поймем, что правильно, и поступим, как надо.
С этим напутствием Арчи, чувствуя себя всемогущим, ледоколом пересек заполненные любопытными коридоры станции, лихо, по-мальчишески запрыгнул в вездеход и рванул с места. «Если Независимая Уинфри видела это, должна была оценить рвение», - подумал он и рассмеялся.
Путь к Нишине показался коротким и долгим одновременно. Коротким – потому что никогда еще Гидеон так не гонял. Длинным – потому что с каждой милей, отделявшей его от кладки и Дайаны приподнятое настроение куда-то испарялось. Нет, Арчи по-прежнему не сомневался в правильности всего, что делает. Не было ощущения, что где-то накосячил. Давило расставание, словно бросил нечто слишком важное, чтобы от него отказываться. И тогда молодой человек еще глубже вдавливал в пол педаль газа.
Путь закончился внезапно. Они стояли, плотной толпой окружив вагончики ученых, будто давая понять, что больше туда хода нет. Ар’роэ – чуть впереди остальных. Когда ксенокультуролог выпрыгнул из люка, жрец сделал несколько шагов навстречу. Первой испуганной мыслью Арчи было, что у аборигенов случилось что-то страшное. Но серьезный вид старого ратия и тяжелое молчание остальных подавили первый порыв броситься с расспросами. Гидеон невольно оправил комбинезон и с достоинством приблизился к Ар’роэ. Жрец поклонился. По-человечески!
- Ты мой друг и друг моего народа, - заговорил он. – То, что я скажу, не потому что ты или доктор Ди. То, что я скажу, велит дракон, и ты поймешь. Уже совсем скоро.
- Я слушаю тебя, жрец, - поклонился в ответ молодой человек.
- Мы не ходим на болота. Болота нам не принадлежат. Не принадлежат они и твоему народу. Только дракону. Мы охраняем дракона, пока он спит. Если люди хотят получить болота, мы их не пустим. Потому что они хотят этого, мы их не пустим. Потому что они хотят этого, им здесь не место. Мы больше не друзья людям. Люди больше не друзья нам. Твой народ больше не придет к моему. Скажи это остальным, Арчи. Это то, что ты должен сказать им. У них есть два дня, чтобы увезти дома на колесах. Потом дома сгорят.
Жрец замолчал, а Гидеон пытался переварить услышанное. Зируан отказывались иметь впредь что-то общее с людьми. Гнали их со своих территорий. Это означало полный и окончательный провал экспедиции. И боевые действия, если кто-то попытается вторгнуться на охраняемую ратиями территорию. Арчи не был столь наивен, чтобы полагать, будто маленькие дикари не устоят перед бронированной техникой. Он помнил нашествие шивршей и собранность разведчиков-щиндийя. Знал о потайных ходах. Если Сивилла попробует действовать силой, погибнут люди. И ратии. Мысль была невыносимой, и в то же время в ней присутствовала некая обреченность равнодушия. Однако у молодого человека оставалась надежда – два яйца, что должны были скоро проклюнуться в инкубаторе. Зируан слишком дорожили святыней, чтобы просто забыть о ней. Арчи глубоко вздохнул и заговорил: