Ирина Корсакова
Истории, которых не было
Посвящается моей маме, которая научила меня видеть воображаемых кур.
НЕСКАЗКИ
РУСАЛОЧКА
Почему дети верят в сказки? Потому, что умные. С годами мы катастрофически глупеем, и, как следствие, перестаем понимать: то, что мы привыкли считать сказками, на самом деле, не выдумки, а самые что ни наесть документальные хроники. Другой вопрос, что нам сейчас их байки двухсотлетней давности кажутся чушью несусветной. По нонешним то временам всё по-другому. Бодрее, веселее и безжалостнее.
Была она девчонка, как девчонка, только с хвостом, потому, что русалка. Жила, как положено, в море-океане (ничего тут особенного, некоторые, вообще в коммуналках живут), корабли иногда топила, но не со зла, а так, расшалившись не в меру и хлебнув, втихаря от взрослых, старого испанского рома, запасы коего не переводились на затонувших пиратских кораблях. Ничего не поделаешь – возраст.
Поговаривают, что отец-Нептун, с горя чуть не затопил Новую Зеландию, когда, сто семьдесят лет назад, у него родилась тринадцатая по счету дочка. Потом, понятно, привык.
С сестрами Русалочка ссорилась редко, чего делить то? Днями и ночами носилась с мальчишками-тритонами по отцовским владениям, охотилась на тюленей, ныряла за жемчугом в самые глубокие гроты, ладила со всеми, флиртовала с каждым из них по очереди, чтобы было, о чем потом с подружками-нереидами потрепаться.
Переходный возраст пережила благополучно, можно сказать, без особых потерь; выросла своенравной пофигисткой, упрямой и опасной, как морской скат, прохладной и стремительной, как подводное течение. Приручила огромную белую акулу Аську, остригла русалочьи, до пят, волосы по человечьей моде, сделала вокруг пупка татуировку в виде морской звезды, часами сидела в Интернете (куда ж без него) Здесь, как раз, и начинается моя правдивая история.
На каком-то сайте знакомств выцепила наша Русалочка… правильно – прекрасного Принца. Самого взаправдашнего, красавчика, спортсмена, единственного сына нефтяного короля из России. Вот и пришлось Русалочке назваться русским именем Вероника, оно ей и не нравилось, вовсе, написала, сдуру, первое, что в голову пришло, менять не стала.
Пошла переписка, обмен фотками, любимыми записями, и т.д., и т.п., и, в конце концов, неотвратимое, как весеннее обострение у шизофреника: «давай встретимся!»
Девочка, понятное дело, в панике. Рванула верхом на Аське в Красное море к своему приятелю, который из людей. Звали его то ли Саул, то ли Саид, был он нищим пляжным фотографом, философом-самоучкой и запойным пьяницей (типаж такой же вездесущий, как вышеупомянутый Интернет) Выложила ему за бутылкой дешевого алкоголя всю эту лирическую историю, и выразила твердое желание повидать Интернет-избранника. Саид потер трехдневную щетину, прикинул: не стоит ли связать дурищу и сдать на руки папаше; наконец вытащил из недр замызганной палатки книжку Г.Х. Андерсена и отрубился мордой в ананасы.
Напугать он её хотел! Щ-щ-ас! Ничего себе сказочка, несмотря на массу глупых подробностей, которые Вероника сразу отбросила, уяснив главное: все реально. Если не сидеть на попе ровно, а шевелить поактивнее этой эрогенной зоной. Вот, только обратной дороги не будет. Никогда. Ни для кого.
Девяносто девять и девять десятых процента всех известных мне русалочек ограничились бы депрессией и, заведомо несостоятельными, попытками суицида. По счастью, наша героиня плевать хотела на подавляющее большинство. Не знаю, где она нашла нужную ведьму, как договорилась со старухой (чудесного голоса-то, чтобы поменять на зелье, как описано у Ганса Христиана, у неё с роду не было), но через пару месяцев Русалочка с предусмотрительно упакованными в полиэтиленовый мешок шмотками, пятьюдесятью баксами (заначка фотографа) и пузырьком ведьминой отравы уже рассекала мощными гребками пресную водичку Финского залива, брезгливо отмахиваясь от пластиковых бутылок.
Выползла на бережок, бывший, по случаю буднего дня и паршивой погоды, практически безлюдным. Откупорила флакончик и… (будь она постарше, знай, что превращаться во что бы то ни было, даже самое прекрасное – процесс болезненный и, с виду, не аппетитный – так, до сих пор, и сидела бы над этой бутылочкой в тоске глубокой; но отсутствие житейского опыта, целеустремленность и несокрушимое душевное здоровье сделали свое дело) тяпнула залпом.
Застиранная футболочка цвета хаки и ярко-желтая бейсболка прижились на теле сразу. Сложнее было попасть новенькими ногами в старенькие бриджи и раздолбанные кроссовки с разноцветными шнурками, но справились и с этим. Ноги, к слову сказать, отросли качественные: длинные, крепкие и не слишком волосатые.