…Не могу сказать, сколько времени прошло. Наверное, немного. Может быть десять секунд, а может и несколько минут. Потом кто-то первым издал какой-то звук, то ли охнул, то ли что-то сказал, но все, не сговариваясь, бросились к кустам вслед за стариком. За ними была мягкая предболотная земля, а на ней следы. И уходили они в болото…
Уже потом, обсуждая и пытаясь анализировать все, что произошло, мы так и не смогли объяснить себе: зачем нам понадобилось догонять «лесное видение»? Но, тем не менее, мы это сделали.
Первый из нас, кто след-в-след за козами двинулся к болоту, уже через несколько шагов провалился по колено в холодную воду. Потом появилась идея: «они вошли в воду и двинулись не напрямую, а в воде по периметру озера». Мы разделились и побежали вправо и влево вдоль берега. Через несколько минут ландшафт изменился, прибрежные кусты остались позади, и весь наш левый участок берега стал просматриваться. Там никого не было. Не было и следов, которые вели бы обратно в лес…
…Болото не было сплошной водной гладью. То тут, то там росли трава, чахлые кустики, виднелись кочки, а в его центре было нечто, напоминающее более буйной растительностью и одиноким старым дубом посередине небольшой островок…
…Самый молодой и горячий из нас сделал очередную попытку — и она удалась. Прыгая с кочки на кочку, он добежал до дуба. За ним бросилась моя собака. Кто-то еще попытался последовать за ними, но на втором шаге провалился, и мы благоразумно стали ждать. С островка доносился лай собаки, слышимость была прекрасная…
…Подождав несколько минут, мы начали звать нашего «разведчика». Он не откликался. На наши крики прибежали те, кто исследовал правую сторону болота. Они тоже вышли на просматриваемый участок, тоже не обнаружили никаких следов и, услышав наши крики, бросились к нам. Срывая голос, в пять глоток мы несколько раз прокричали «Андрей!» и, не получив ответа, вооружившись длинными палками, двинулись к островку. Более или менее удачно, но мы дошли. Не скрою, нам было страшно. Мы старались скрыть это друг от друга, но сакраментальные слова были уже произнесены: «Сейчас мы придем туда, а там уже четыре козла, четвертый — шатен…» Шутка была встречена зловещим молчанием. Наверное, каждый испугался того, что кто-то еще, кроме него самого, впал в ересь…
…Андрей сидел на бревнышке под деревом, собака спокойно бегала рядом, время от времени подавая голос. Наши упреки принял с удивлением: «Я не слышал, как вы меня звали, и вообще я здесь всего пару минут…» Но мы-то знали, что не «пару», а не менее десяти — пятнадцати, и что если мы слышали лай собаки, то, значит, нас, орущих хором, он должен был тем более услышать…
…С островка открывался новый вид — то, что было на противоположной стороне болота. А там было поле, протянувшееся примерно, как и болото, на 1 км, за ним лес. В открывшемся ландшафте было что-то знакомое: посреди поля островком, очень напоминающим тот, на котором мы находились, росли кусты вокруг старого дуба… И оттуда поднимался дымок от костра…
…Мистические мысли уже прочно засели в нас, поэтому вопрос обследования «острова» в поле был решен без обсуждений…
…У костра сидел мужчина лет пятидесяти, в руках у него была початая бутылка с мутной жидкостью (видимо, самогон), он был лыс и безбород. А рядом с ним мирно щипали травку три козы: белая, черная и рыжая. Три маленькие, заурядные деревенские козочки. Впрочем, может быть это были не козочки, а козлы — в дальнейшем наши мнения сугубо городских жителей на этот счет разделились…
…Вернулись мы в обход болота. Нас уже искали, волновались. Мы рассказывали скупо, стараясь что есть силы строить предложения и представлять события так, чтобы не выглядеть потенциальными клиентами дурдома. Между нами, участниками этого события, легла какая-то неловкость. Всю дорогу в электричке мы молчали или обсуждали все, что угодно, только не Это…
…И когда дней через пять мне позвонил один из участников нашего приключения и сказал: «Я предлагаю в выходные продолжить поиски Пана…», — я поняла, что ключевое слово произнесено и что не я одна сошла с ума.
Не буду описывать две следующие поездки и все, что происходило во время наших поисков. Это уже не имеет значения, так как ничего мы не обнаружили. Скажу только, что за полем в полузаброшенной деревушке слыхом не слыхивали ни о каких козопасах с тремя козами — ни большими, ни маленькими…
Прошло много лет. И до сих пор меня гнетет мысль, что я прошла мимо чуда, которое выпадает не каждому, прошла мимо сказки, не сделав из-за своей косности и страха быть осмеянной единственно верного шага. Ведь по древним преданиям, Хозяин Леса показывается людям только в особых случаях и выполняет, если к нему обратиться, любое желание…
Мы, прагматики нашего времени, забывшие свои корни, заблудшие в скепсисе и научных теориях, не умеющие жить в природе и с природой, разучились верить в сказки. Тем хуже для нас…
От встречи с Хозяином леса остались только стихи, которые написал один из участников этой истории…
Михаил Игнатьевич Арефьев круто переменил свою жизнь после встречи в лесу.
Это случилось, когда я служил под Кировоградом (Свердловская область). Любимым занятием офицеров в нашей части в свободное от службы время была охота. И вдруг, смотрю, один мой друг перестал в лес ходить, потом второй… Спрашиваю, мол, в чем дело? А они мнутся, отвечают невнятно. Потом супруга моя узнала у их жен — вроде бы встретился им в тайге какой-то леший, и отсоветовал ружьецом баловаться. Смешно! Боевые офицеры — и такая мистика. Но вскоре и меня «ударило». Вышел я из части и заблудился. Места вроде знакомые, а тропка, по которой сто раз хаживал, словно сгинула. Пошел на восток — там железная дорога, не проскочишь. Непонятно, как попал в середину какого-то болота. Куда ни шагни — всюду топь непролазная. А тут еще вечереть начало. Сижу на кочке, ни туда, ни сюда. Холодно, папиросы промокли, настроение мрачное. Все, думаю, тут и пришел твой конец, Михаил Игнатьевич. Так всю ночь и просидел.
Перед самым рассветом вдруг вижу, вдалеке идет кто-то: не то зверь, не то человек в тулупе шерстью наружу — лица не видать. «Эй! — кричу, — Покажи дорогу!» А он мимо, мимо, будто и не слышит. Я сунулся было за ним, провалился по пояс. Еле выбрался. Через час он опять явился. Я ему снова: «Эй, помоги!» А он и говорит: «Зачем тебе, Михаил, помогать. Ты зверей убиваешь, жену бьешь…» И голос тихий, но такой, что дрожь пробирает. В общем, дал я ему честное партийное, что жизнь свою круто переменю. А тут солнце выглянуло, и, вижу, тропка знакомая буквально в двух шагах от меня…
Потом не раз ещё меня на охоту звали, но я — ни-ни, хоть и объясняли они мне, что болото какие-то газы выделяет, от которых бывают галлюцинации. Но во мне словно сломалось что-то. А может наоборот — срослось. На мир по-новому смотрю. И, поверите ли, живу с тех пор счастливо.