7. И что ему дома не сидится? (часть 3)
Александр замешкался в машине. Забирал сына с футбола и не смог задержаться на работе. Последнее замечание к договору не согласовали, и Александр провел на телефоне двадцать минут, поглядывая из машины на темные окна своей квартиры.
Александр распахнул дверь, по подъезду разлетались крики сына. Мужчина отрывисто нажимал кнопку вызова лифта.
— Вечно его не дозовешься! — он побежал наверх, перепрыгивая через две ступени.
Со второго этажа плач перешел во всхлипывание и причитание. Донесся спокойный взрослый голос.
Александр достиг третьего этажа и увидел, как пожилой мужчина наматывает бинт на руку сына. Пыльный пол окрасился каплями крови.
Александр подскочил вплотную, осмотрел рану, обнял сына и выдохнул:
— Эх, ты, два этажа без приключений не смог пройти! — мужчина присел на корточки и увидел флакончик с перекисью водорода. Протянул спасителю, отошедшему в сторонку. — Это, наверное, в–ваше.
Александр осекся, отпрянул. Перед ним стоял старик, собравший очередь в аптеке. Мужчина подбирал слова благодарности, извинений, но домашний доктор уже скрылся в квартире.
7. И что ему дома не сидится? (часть 4)
На следующий день в дверь позвонили. На пороге стояла продавец из аптеки.
— Николай Георгиевич, здравствуйте. Вас давно не было. Я волновалась.
— Всё хорошо, милая, — отводя взгляд, проговорил Николай Георгиевич. — Ничего не болит, вот и не беспокою.
— Какое беспокойство! Пришла новая перекись водорода, дорожный вариант. Людмила Борисовна её спрашивала, а такой объем перестали выпускать.
— Вы её помните? — взволнованным голосом спросил Николай Георгиевич.
— Конечно. Люся, то есть Людмила Борисовна, была чуткой душой. Мы все старались ей услужить, уж очень приятная женщина.
— Спасибо, — прошептал он. — Я, знаете ли, никак без неё не привыкну.
— Понимаю. Приходите! Мы вам всегда рады!
— Спасибо, — повторил Николай Георгиевич, другие слова не шли.
— И не обращайте ни на кого внимания. Молодые вечно торопятся.
— Хорошо, я приду, — Николай Георгиевич закашлялся от волнения. — У меня совсем нет лейкопластыря. Представляете, соседский мальчишка ободрал локоть о перила. Я обработал ему рану, а залепить нечем. Пришлось бинтовать. А долго ли на сорванце бинт продержится?
Он открыл дверь выпустить фармацевта и задел мужчину. Николай Георгиевич отпрянул – тот человек из очереди.
— Александр, — посетитель смутился и протянул руку. На второй ладони лежало блюдо с пирогом. — Вот, жена передала.
Пожилой мужчина молчал.
— Приходите в субботу на новоселье. Мы из седьмой квартиры, — Александр вручил угощение и спустился по лестнице.
Николай Георгиевич поставил пирог на кухонный стол и принюхался. У него закружилась голова – вишня.
Николай Георгиевич по стенке дошел до шкафа, достал альбом с фотографиями. Остановился на снимке, который сделал много лет назад сам: Люся смотрела на него и улыбалась. Такой улыбки ни у кого нет. Николай Георгиевич почувствовал влагу на щеках, вытер слезы платком и улыбнулся: "Спи спокойно, Люся, тебя не забыли".
Конец