— Ну, я не знаю… — развёл руками оперуполномоченный. — Что там у вас? Эта-бета…
— Дзета, — поправил стажёр Ведунов.
— Да неважно! Грузите их что ли…
— Ага. Да? — водитель вопросительно взглянул на медиков.
— Нет, — покачал головой Харитонов. — Будем разбираться.
— А чего разбираться-то? В покойниках? Господь разберёт своих…
— Вот именно. Тут я есть Альфа и Омега, — отрезал доктор и чуть подтолкнул вперёд Ведунова. — Действуй, юное дарование!
Стажёр в пару прыжков преодолел сугробы, очутился рядом с Лаврухиным, взглянул на убитых, огляделся по сторонам, потом снова на трупы.
— Ну, картина ясная. Гражданин Глушковский напал на сторожа, воспользовался замешательством, прокусил сонную артерию… И, судя по всему, ярёмную вену. Тот, защищаясь, произвёл выстрел прямо в лицевую часть черепа, обезвредив нападающего. После чего умер сам от потери крови.
— А откуда ты знаешь, что это Глушковский? — удивился Лаврухин. — Рожа-то в кашу.
— Следы же… Вон, если присмотреться, за кустами… Могилка разрытая, — парень прищурился. — Глуш-ков-ский. Да. Точно так на надгробии и написано.
— Глазастый! И сообразительный! — похвалил оперуполномоченный и весело посмотрел на Харитонова. — Уступишь стажёра? Нам такие в органы нужны.
— В органы… На органы… Самим нужны, — мрачно проговорил доктор, а потом громко пристрожил ассистента. — Ведунов, ты завязывай в детектива играть! Заключение давай.
— Эй! — возмутился Лаврухин. — Погодите! Раз всё так официально, то говорите, что мне-то в отчёт писать?! Непредумышленное убийство? Превышение допустимой самообороны? Неосторожное обращение с оружием?
— На лицо нарушение дзета-протокола, — со знанием дела заметил стажёр.
— Отлично! И кому за это обвинение предъявлять?
— А вот, кто этого гаврика не выкопал, тому и предъявляй. Что он вообще там делал? Тогда как ещё с 31-го ноль первого вышло указание эксгумировать всех покойников не ранее 1980-го года погребения! — возмутился Харитонов и аж плюнул в снег. — Всё! Заматывай их, Ведунов! И поехали уже! Я тут сейчас сам околею.
Ассистент кивнул, скинул с плеча рюкзак, достал скотч, принялся пеленать им пациентов.
— А что там ваш протокол про убитых говорит? — вполголоса поинтересовался Лаврухин у молодого человека, видя, что тот, как говорится, прошаренный.
— Так это не наш, а ваш, — неловко возразил Ведунов. — Приложение № 2. «Для органов МВД». Параграф 4, пункт «б»: «О формальном нарушении свободы воли». Не читали?
— Да не успел я, ну… Чего там?
— Права гражданина считаются нарушенными… Или типа того. Дословно не помню. В общем… В случае насильственной, принудительной и… Внезапной смерти не по естественным причинам. Ага. Так.
— Так может он это… Добровольно. Сам попросил себя укусить, — предположил оперуполномоченный.
— Сам-то в это веришь? — съязвил Харитонов.
— Да нет же… Ясное дело, — расстроено отмахнулся Лаврухин, продолжая рассуждать. — Не выкопали покойничка вовремя, тот в гробу зашевелился, сам вылез, ну и, видать, осерчал. Тогда… Кто у нас ответственный за своевременную эксгумацию? Директор кладбища. Найти бы его ещё… Может, он уже и сам. Того… Архивы поднимать придётся.
— Э-ге-ге… — снова вздохнул Коля Рыжкин, пустым взглядом наблюдая, как стажёр аккуратно собирает со снега в пакет кусочки развалившейся черепушки, напяливает на окровавленную голову пострадавшего Глушковского и приматывает всё тем же скотчем.
— Да зачем тебе архивы поднимать? Этот бородатый поднимется, ты у него и спросишь: и про добровольность, и про директора.
— И то правда! — просветлел полицейский. — Отзвонитесь мне, когда подъехать можно будет?
— Ха-а! — злобно прыснул доктор. — Ты думаешь, я его заберу? Возьмём только раскуроченного. А деда сейчас домотаем и тебе сдадим.
— Да куда мне-то?!
— А мне куда? У меня весь приёмный покой забит. Я мёртвых уже рядом с живыми кладу! Там такие кадры. Кто без башки. Кто без всей нижней части. А этот ворошиловский стрелок целенький! Найди родственников, спихни им. Или отвези в отделение, привали к батарее, подожди, пока регенерирует. Сразу и допросишь. Делов-то!
— Ладно… — нехотя согласился Лаврухин. — Давайте грузить тогда.
Сообразив, что уже пора, Коля с громким лязганием достал из машины носилки. При содействии оперуполномоченного на них взвалили пакетированного Глушковского. Засунули назад. Затем вернули шапку на голову укушенного сторожа. И уже без носилок, взявшись за него втроём, как за бревно, погрузили в короб полицейского «козла».