И, хотя, её муж старый седой король Хлодвик-Карл Ротенбургский так и не изменил своей холодности к молодой супруге, но один раз увидев её столь милой и приветливой с улыбкой и услышав «доброе утро» слабенько улыбнулся в ответ и прошамкал:
– Что ж, доброе утро, Ульрика…
А высокомерная кичливая принцесса Фредерика-Берта, наблюдая, как во дворце стали по-доброму, с глубоким уважением отзываться о молодой королеве Ульрике, перестала постоянно отпускать насмешки и подколки в адрес девушки, испугавшись всеобщей молвы.
И, наконец-то, в назначенный день утром пришли во дворец Франсуа и его незаменимый Кит, при этом модой кутюрье нёс в руках два объёмных тяжёлых свёртка.
Сперва Франсуа выполнил нудную часть своей работы, направился показывать платье Фредерике-Берте. Надменная кронпринцесса пришла в настоящий восторг от этого шикарного невероятно пышного платья из алого атласа, с белоснежными жерновами, многочисленными вставками из кипенного шёлка, всё сидело на ней идеально!
– О, Франсуа Жаккар, да вы – гений! А сошьёте мне ещё одно платье? Вы можете сделать ещё более богатое красивое платье?
– Конечно, ваше высочество, я возьму тот же фасон, только сделаю подол ещё пышнее, за основную ткань возьму золотой атлас, а для вставок такой же белоснежный шёлк, и украшу лиф бриллиантами, на эту рабу у меня уйдёт две недели… – протянул вежливо, но со скучающим видом Франсуа.
– Ой, как это должно быть красиво!!! Я буду с нетерпением ждать!!! А, кстати, увидев меня в таком красивом платье, вы не передумали? Не хотите ли хоть раз изменить свои принципам, и заинтересоваться мной, как дамой сердца? Меня покорили ваши обходительные галантные безупречные манеры… – игриво и жеманно проронила Фредерика-Берта, но в ответ услышала скоромное и вежливое:
– Прошу простить меня, ваше высочество, я нисколько не умоляю ваших достоинств, но нет. Нет, потому что я свои принципам не изменяю и никогда не завожу романы с дамами, которых обшиваю. Если вы довольны, то с вашего разрешения я удалюсь…
Надменная капризная принцесса только раздосадовано фыркнула и, когда ушёл Франсуа, нарядилась в новое платье, сделала из русых волос высокую причёску и отправилась к своим фрейлинам и знатным подругам показывать себя во всей красе им на зависть.
Те угодливо кивали, говорили восторги, а сами тихо хихикали, потому что шикарное платье никак не скрывало некрасивого грубого, с крючковатым носом лица Фредерики-Берты.
… А затем Франсуа с нежной обаятельной улыбкой на светлом лице игриво прищурил один глаз и вместе с Китом направился к Ульрике со словами и галантным поклоном:
– Ваше величество, моё глубочайшее почтение вам, как и обещал, я принёс ваше прекрасное аквамариновое платье, достойное только истинной королевы, ни одной знатной дворянки, а только правящей царственной особе…
А Ульрика, когда увидела Франсуа, обрадовалась ему, будто бы лучшему другу, её нежное, как фарфор личико засияло, выступил лёгкий румянец, голубые глаза заблестели, она, стыдливо поправляя свои длинные красивые пепельные блондинисто-жемчужные кудри, прошептала:
– Конечно, Франсуа, я не сомневаюсь в вашем таланте, вы удивительный человек, и при этом у вас добрая душа. Проходите в будуар вместе с вашим забавным подмастерье Китом, буду примерять это аквамариновое чудо…
Кит развернул свёрток, помог Франсуа облачить юную королеву в новое платье, Ульрика взглянула на себя в большое в серебряной оправе зеркало и ахнула от изумления и невыразимого восторга: ей казалось, она стала другим человеком.
…Её новое аквамаринное платье, цвет которого ей безупречно шёл, имело невероятно пышную юбку, а лиф украшали кружева таково же цвета, и россыпь аквамариновых и сапфировых камней. Всё это дополнялось высоким стоячим воротником у изящной шеи из сапфиров и аквамаринов и длинным, в два метра, царственным шлейфом, усыпанным теми же драгоценными камнями! А Франсуа почтительно встал на одно колено, и как рыцари делали в старину, оказывая почёт королеве, поцеловал край шлейфа её платья со словами: