Дом моего детства большой и красный. В нем два входа. Одна дверь для членов семьи и в первую очередь для нас, детей, и наших друзей. Вторая дверь предназначена для гостей. Еще ею обычно пользуется папа. Гостей родители принимают часто: мы со старшим братом Андерсом стоим в просторном холле, куда ведет гостевой вход, и забираем их тяжелые шубы и заснеженные галоши. В гостевом холле есть огромное зеркало, перед которым дамы поправляют прически. Затем они проходят в гостиную и пьют коктейли.
Мы с Андерсом, а иногда и с моей лучшей подругой Анне, обслуживаем гостей. Нам нравится выносить тяжелые серебряные блюда с говяжьей вырезкой, копченой ветчиной и обжаренными шампиньонами. Мы чувствуем себя важными, гости обращают на нас внимание, благодарят и хвалят. Нам платят. Сколько? Может, кроны три, но этого достаточно, чтобы накупить развесных ирисок в киоске на углу улиц Ринген и Скульгатан. Вином гостей угощает папа. Мама ведет записи обо всех обедах и ужинах, которые они с папой устраивают. Готовит она всегда сама. Все тщательно документируется в ее «Книге хозяйки»:
16 ноября 1963 года: Званый ужин, приглашения по карточкам (дальше имена всех приглашенных): коктейль, пирог с креветками и икрой, жаркое из маринованной лосятины с запеченным в духовке картофелем с тмином, соус, желе, брюссельская капуста, красное — мерло, инжир со взбитыми на коньяке сливками, херес, кофе с миндальным печеньем, белая скатерть, праздничная голубая лента, пять белых подсвечников, четыре синие чаши с цветами. Вечерний перекус: бульон, крекеры, сыр, голландская настойка — женевер.
19 августа 1965 года: Воскресенье, поздний ужин, коктейль с креветками, салат из цикория с сардинами в масле, майонез в соуснике, шампиньоны, запеченные с ломтиками оливок, рис и зеленый салат на гарнир, кофе с коньячными веночками. Темно-синяя скатерть, оранжевые салфетки и ваза с мандаринами.
15 апреля 1967 года: Небольшой ужин с Соней и Юнасом Юнссонами, кукуруза в початках с взбитым маслом и тостами, стейки из свиного филе со спаржей и тушеными почками, отварной рис, кофе с рулетом. Темно-синяя скатерть, большие белые салфетки и белый фарфор.
Рядом с заметками — наброски рассадки гостей. Сюда же мама вклеила карточки, которые мужчины берут с серебряного блюда на столе в холле: «Соблаговолите сопроводить к столу…»
Мамина хозяйская книга содержит только списки приглашенных и описания блюд и сервировки стола. Но пятница 22 ноября 1963 года является исключением: Сегодня в Далласе, штат Техас, был застрелен президент Джон Ф. Кеннеди.
«Вероятно, я написала это потому, что мы волновались — вдруг смерть Кеннеди коснется и нашего городка далеко на севере Швеции. Что пострадает рудная промышленность, а значит, и компания „Булиден“. Но, к счастью, этого не произошло», — говорит она, когда я расспрашиваю ее пятьдесят семь лет спустя.
После ужина всегда начинаются танцы. У меня до сих пор хранится сделанный мамой тканевый коллаж тех времен. Однажды выдался особенно веселый вечер, и мужчинам порезали галстуки. На картине кусочки галстуков изображают танцующие пары. Это безумный, смешной, красочный коллаж.
Все гости работают в горнорудном концерне «Булиден». Я имею в виду мужчин. Женщины, за редким исключением, домохозяйки. Они занимаются общественной деятельностью: организуют активный отдых на свежем воздухе, кружки для младших школьников на природе, ведут клуб рукоделия или состоят в краеведческом обществе. Их мужья — конторские служащие, а не горнорабочие. Они обеспечивают семью. В середине 1960-х годов заработная плата сотрудников на руководящих должностях в компании составляла от 3200 до 4700 шведских крон в месяц. В денежном выражении 2020 года это соответствует примерно 33 000 и 49 000 крон. Зарплата начальства более чем вдвое превышает горняцкую. Состоятельными людьми руководство не назовешь, но возможностей сэкономить у них немало, ведь большую часть их расходов оплачивает компания. Живем мы, к примеру, в доме, принадлежащем компании, и, учитывая его площадь, платим за него совсем немного.
Следующий за родительскими зваными ужинами день обычно приходится на воскресенье. По воскресеньям в Булидене весело. Можно весь день провести на улице. Если на дворе осень, то сад покрыт коричнево-желто-оранжевым мягким ковром из осиновых и березовых листьев. Мы с Анне протаптываем в этом ковре дорожки, роем укрытия и закапываем в них друг друга. Воздух в укрытии тяжелый, там можно сгинуть, а когда наступит зима — воскреснуть. Зимы в Булидене не знают компромиссов. Они наступают самоуверенно и не сдаются до последнего. Зима идет Булидену больше всего. Зимой нет полутонов, но зато есть изобилие сверкающего на снегу света.