— Алена Витальевна! Здравствуйте! С Новым годом вас!
— Виктор Николаевич! С новым годом вас, счастья вам, здоровья и любви! И, если можно, зайдем в дом, там я вам спою колядку, а то тут опасаюсь за связки…
Он улыбнулся, улыбка безукоризненная. Зубы — ряд белых здоровых зубов… Нет, очень хорошая и дорогая пластика, — решила про себя Алена. Потом сделал поворот, приглашающий жест рукой, пропуская даму в дом. Алена вошла и у нее сперло дыхание.
Это был дом из мечты. Сказочный. Настолько все просто и изящно. Нет вычурности и аляповатой безвкусицы, излишнего нагромождения золота и мрамора, все в меру, все строго и пропорционально. Несколько небольших скульптур. Не копии, а оригинальные работы — это видно сразу. Не Роден или Майоль, скорее всего, кто-то из современных ребят, но сделаны изящно и со вкусом вписаны в интерьер. Красивая лестница, ведущая на второй этаж, цветы, море огней. И все это в полной гармонии с тем, что называется стиль хозяина дома — строго, мужественно, немного чопорно, чуть педантично, но все по делу, все так, как должно быть. Алена выхватывала из этого великолепия то одну деталь, то вторую, понимая, что по отдельности, сами по себе, эти детали ничего не стоят. А вот все вместе они создавали удивительное ощущение целостной композиции. Композиции, составленной гением дизайна.
Алена оторвалась от созерцания и пропела новогоднюю колядку на английском языке. Она не любила переводы иностранных хитов на русский, очень редко они были лучше оригинального текста. Кроме того, Алена прекрасно владела голосом и могла позволить себе спеть что угодно акапелло, без музыкального сопровождения. А на таких мероприятиях выступление под полную фонуху считалось неприличным. Минусовка у Разиной была с собой, но певица предпочитала петь большую часть песен без музыкального сопровождения, прекрасно зная, что только один ее голос способен вывести человека из обычного состояния созерцания и заставить переживать самые разные, но острые и глубокие чувства.
Хозяин вежливо похлопал, потом поклонился, поразмыслив немного, спросил:
— Ну что же вы, Алена Витальевна, отказались от моего джипика? Я же предлагал выслать его за вами? Тут, по подмосковным дорогам, еще не всюду можно на лимузинах вышивать.
— Да все гордыня глупая. Ну как же не явиться к такому импозантному молодому человеку на лимузине? По статусу не положено. Вот и пришлось запорожцем дочапывать.
— Ну что же, прошу вас.
Теперь предстояло подняться по лестнице, ведущей наверх. Адена извинилась, ей указали дамскую комнату на первом этаже, она поправила макияж и прическу и минут через пятнадцать была готова продолжать вести новогодний вечер. Хозяин дома ждал ее там же, на первом этаже, и на его широком, спокойном лице не было ни намека на какие-то эмоции. Теперь его лицо стало напоминать Алене венецианскую карнавальную маску: очень красивую и столь же бездушную. За безупречными манерами не скрывалось презрение к людям, столь характерное для светских львов современности, но и не чувствовалось искренней заинтересованности в происходящем, была какая-то отстраненность. Этот человек умеет держать дистанцию, — решила про себя певица и настороженно направилась к хозяину.
— У вас много гостей сегодня? — обычно нувориши, заказывая такую снегурочку, приглашали значительное количество гостей: родни, и не только, смотрите, мол, как я крут! Праздновать же только в семейном кругу с Аленой Разиной — снегурочкой, тамадой и певицей в одном комплекте позволяли себе только самые-самые большие зазнайки, которых мнение окружающих не беспокоило совершенно.
— Только вы и я.
Алена восприняла эту новость немного ошарашено. Хозяин же дал ей возможность чуть переварить услышанное и добавил:
— Охрану и прислугу я отпустил. Так что, неудобств вам никто создавать не будет. Или нескромные взгляды прислуги вас никогда не раздражали?
— Раздражали, еще как раздражали, — ответила наша звезда, подхватив мужчину под элегантно предложенную руку.
Это был самый длительный подъем по лестнице в ее длинной, как эта лестница, жизни. Алена думала о том, какую линию поведения ей надо придерживаться. И не будет ли он слишком настойчив, и не случится ли… Ах, не с моим счастьем! Сколько ему? Сорок два или сорок три. Нет, вспомнила, сорок четыре. А мне? В мамы гожусь. Ну, если бы родила сразу же после окончания школы.