Выбрать главу

— И это есть та твоя новая, из-за которой ты отменил наш Новый год?

Она осмотрела Алену еще более презрительно.

— А не слишком ли она для тебя молодая? — девушка попыталась вложить в последнюю фразу максимум презрения и негодования.

Виктор молчал.

— Ну, знала я, что мужчин тянет на зрелых женщин, но чтобы на перезревших.

— Блядь, — сказала Алена и попыталась встать. Это ей не удалось.

— Что? А ты кто? А ты? Ты?

Девушка всматривалась в лицо Алены, по которому перебегали блики каминного огня.

— Так вот в чем дело? Решил для коллекции заграбать еще и ее? Скажи, это что, она? Действительно она. Сволочь ты, Витька. И подлец. Решил от меня откупиться, выбросить на хер на помойку. А сам… Я-то думала, он страдает, а он!

Виктор молчал, смотрел на девицу из-под насупленных бровей — и молчал.

— И что тебе в ней, кроме имени? Скажи, что ты нашел в этой упившейся суке? Это же ходячая рухлядью Ну что в ней? Ноги? Посмотри! — и она задрала юбку. Трусики на ней были обозначены. Ножки у девицы росли где-то от ушей, и были действительно хороши.

— Перестань.

Виктор наконец не выдержал и выдавил из себя хоть что-то.

— Или грудь? У нее что, большая и красивая грудь? Я не верю!

— Грудь.

— Лучше, чем у меня?

— Лучше.

Тут девица рванула вечернее платье так, что ее грудь среднего размера с крупными розовыми сосками совершенно вывалилась из одежды.

— Так лучше? Лучше, говори, лучше?

Алена попыталась заметить, что ничем не хуже, но потом вспомнила, что похудевшая грудь утратила свою неотразимость и решила промолчать, правда, если бы и попыталась что-то проскрипеть, вряд ли у нее что-то вразумительное получилось.

— Так ты считаешь, что лучше?!

Это было начало хорошо спланированной истерики. И тут девица рванулась к каминной полке, нацеливая свой удар на скульптуру Родена. Жесткий захват остановил ее на полпути к цели.

— Как ты сюда проникла?

— Охрана праздновала, я спокойно проехала. Понятно?

— Понятно.

— Ну, отпусти.

— Сядь, приведи себя в порядок, и закрой рот. — Виктор говорил так властно и спокойно, что девица затихла и уселась на небольшой пуфик. Алена же попыталась встать, и это ей удалось.

— Я тут, да? — с трудом сложила сколь-нибудь вразумительную фразу Алена.

— Вторая дверь налево. Проводить?

— Нет. Сама.

Между двумя словами произошла пауза с пять минут, наверное, а Алена вспотела так, как будто произносила речь перед президентами Франции, Англии и Соединенных Штатов, вместе взятыми.

— Леонид, с Новым годом тебя. Слушай, тут на третьем посту два лоха. Пропустили гостью. Не ту. Да. Говорит, что они упились. Быть того не может? Говорил с ними? Когда? Две минуты назад? Тогда сейчас выясним правду.

— Пятьсот баксов, — буркнула девица.

— Пятьсот зеленых, — проворчал куда-то в трубку Виктор. — Угу. Давно пора. Совсем окозлели. Будь.

— А теперь ты оставишь меня. Ясно?

Алена вывалилась из комнаты, и, увидев дверь туалета, рванулась туда с прытью и грацией сильно выпившей лани. Споткнулась, удержала равновесие, боднула головой стену, поняла, что чуть-чуть промахнулась мимо двери. Наконец, попала туда и склонилась над унитазом. Через секунду ее стало рвать.

6.

— Выпей.

— Что это?

— Лекарство. Через пять минут попустит. Нельзя же так, сидеть на диете, а потом вот так сразу налечь…

— Нельзя. Но если бы ты знал, как оно заеб…о, все эти диеты, все эти психологи и диетологи, паразиты, которые из тебя сосут и сосут…

— Но все ради твоего блага…

— Да… Мне надо бы себя в порядок привести.

Алена проглотила таблетку и запила ее водой. На нее смотрело из зеркала какое-то незнакомое чудовище…

— Ну вот, ты хотел выплакаться мне, а я тут плачусь тебе.

— Бывает. Ванная напротив. Я пока уберу в зале. Там Элка разгром попыталась устроить.

— Элка? Жена? (В досье Мусика про жену не было ни слова).

— Девушка. Мы только две недели назад расстались. Все еще переживает.

— А ты?

— А я нет. Там, в ванной, халат. Твою одежду все равно надо приводить в порядок.

— Если водитель приехал, там у меня запасной вариант.

— Пока никого не было. Я могу вызвать шофера, он поедет — привезет.