И тут пошел снег. Грязный, закопченный, кровавый. Алена стала биться в истерике, кататься по снегу, размазывая слезы по щекам, Палыч, который сам еле пришел в себя как мог, оттаскивал хозяйку к лимузину и пытался ее успокоить. К дому начали съезжаться какие-то люди, Палыч последним усилием забросил Алену в лимузин и поднял все окна, чтобы защитить от назойливых взглядов. Он откупорил фляжку с любимым сортом коньяка, которая всегда находилась тут, в лимузине, на всякий пожарный случай. Но кто мог предполагать, что случай будет настолько пожарным?
Алена схватила флягу и начала пить коньяк, как будто это фляга с водой. И только после этого чуть-чуть пришла в чувство. Закашлялась. Палыч легонько постучал по спине, так, чтобы обозначить какое-то действие…
Ее первым стремлением было порвать и чек, и эту дурацкую записку, адресованную Мусику. Ей не хотелось жить, ей хотелось выть, стать волчицей и выть на горькую луну, которая еще висела в этом проклятом зимнем небе. Но быстро замелькавшие в уме нули отрезвили Алену. Эмоциям пришлось чуть-чуть подвинуться. Алена прикинула комиссионные Мусика, налоги, а все равно оставалась приличная сумма. Размышления о деньгах как-то и отвлекли, и успокоили ее, все еще хотелось реветь, и Алена всплакнула, но уже без истерики, даже Палыч вежливо отвернулся, чтобы она могла дать волю слезам, но слезы уже как-то не шли. Еще раз, и очень остро захотелось выть, выть, выть, подвывать, что ли…
И тут Алена поняла, что деньги-то с нею, и что жизнь, не смотря ни на что, продолжается.
Эту речку кто-то назвал Выдьмой. Может быть, казаки-первопроходцы, организовавшие в этих местах, километрах в пятидесяти выше по течению, имели в виду ведьму-реку, а потом как-то перекрестили ее, кто теперь вспомнит? Место это было глухое и на большинстве карт не отмеченное. Тут даже геологи не попадались — слишком уж бесперспективным оно было для освоения. Тем более странным казался вертолет МЧС, зависший над пологим берегом Выдьмы-реки. Крылорукий висел несколько минут, потом стал резко набирать высоту, уходя по пологой кривой за горизонт, истыканный верхушками вековых сосен.
— Странный этот мужик.
— Угу, — согласился со штурманом пилот.
— Отвалил такие бабки за такой пустяшный рейс.
— Не за рейс он заплатил, а за то, что мы про этот рейс навсегда забудем, — наставительно произнес пилот.
— Какой рейс?
— Уже лучше, куда вы сегодня летали, штурман Зябликов?
— На стоянку Эвель-Марь.
— Совсем другой разговор. И что там?
— Еще никого.
— Правильный ответ.
Человек, высадившийся на берег Выдьмы был среднего возраста, довольно высокий, через лицо шел шрам от свежего ожога. Он вспомнил, как любовь к театральным эффектам чуть-чуть не подвела его во время самой последней постановки. Что же, теперь он был там, где хотел оказаться, там, где деньги не имели никакого значения, а имел значение только он один. Он, и его жажда жить. Выживет или нет? Он проверил свое снаряжение, поправил охотничий карабин, пересчитал патроны — два десятка. Больше брать не хотел. Он хотел одного — одиночества. Одиночества и возможности испытать себя. Может быть, через это испытание к нему вернется страсть к жизни? Он продумал еще раз, не оставил ли где-то следов? Нет, не оставил. Человек глубоко вздохнул, расправил плечи и стал смотреть на медленное, плавное и такое уверенное течение сибирской речушки. Он никуда не спешил. Он просто хотел тишины и одиночества, и, как всегда, получил желаемое.
Ресторан «Голова врага твоего»
Дорога была тяжелой: размытая, со следами тракторов и большегрузных автомобилей, которые выбили глубокую и очень неприятную для легкового автомобиля колею, эта дорога казалась не дорогой, а полосой препятствий, с главным препятствием под названием «болото».
«Черт бы побрал эту чертову дыру!»
Анжелина ударила по тормозам. Те мерзко заскрипели, жалуясь на грязь проселочной дороги, попавшую в тормозную систему, но женщина не собиралась обращать на них никакого внимания. Обычно Анжела была намного более внимательна к своей машине — старенькому, но очень еще рабочему Опелю системы Кадет. Опель-кадет был ее давней мечтой. И когда мечта эта осуществилась, Анжела почувствовала себя по-настоящему счастливым человеком. Так же она была счастлива, когда вышла замуж, и когда испытала первый оргазм, встретившись впервые с ее шефом на съемной квартире, и когда мама привезла из Японии куклу-Барби, которой ни у кого из подруг тогда еще и в мечтах не было.