— Мне надоела подпольная война. С этого момента мы займемся тем, что у нас всегда получалось лучше прочего. Разведка и фальсификация. К черту убийства, не нужно лишнего внимания. Сведите сеть наблюдения к минимуму, оставьте наблюдение за теми, кто правда представляет интерес. Я сама улажу дела с остальными главарями.
Остатки преданных Дебре преступников были не слишком довольны таким заявлением, ведь многие присоединились к ней из-за безжалостных методов, ради могущества и статуса. Тем более, что не все из них были пригодны для скрытной работы или работы с документами. Вот только Паучиха оставила себе достаточно денег на охрану — так что возникать никто не стал, особенно с жадно глядящим на них вампиром за спиной у своей начальницы.
Проблема была глубже, чем простое желание укорениться в верхах преступного мира — Дебра задела не одного и не двух его властителей. Убила множество опытных конкурентов, и потому не может получить мир за так. Но может сделать это за деньги. Удивительно, сколько всего можно сделать за деньги, даже в городе, где не купить лишнюю порцию на обед.
Пара писем, гора потраченного золота — и если повезет, то главари успокоятся. Тем более, что Дебра заявила о нейтралитете в будущем и готова предоставлять свои услуги даже со скидкой взамен на безопасность.
Конечно же, кто-то потребовал больше. И Дебра согласилась. Лучше остаться без денег, чем без головы. Да, средств, скопленных за почти половину года, было не так уж много, особенно для безбедной жизни. Но ведь и работать она не прекратит.
Подпольный мир почти забыл прошлые претензии Паучихи и позволил ей жить ввиду полезности созданной ей разведывательной сети, ее талантов и умения мастерски вести дела с документами.
И все было бы чудесно.
Но в день, когда вокруг Велана сгустилась тьма, Дебра поняла, что Рой вернулся за ней. Призыв на стену, купол над столицей — все произошло для нее слишком внезапно.
Конечно же, она не пошла защищать столом. Никто не заметит ее отсутствия. Барку повезло меньше — приказ императора застал его прямо на работе, и ему не вышло бы отвертеться. А чтобы не ощущать себя слишком плохо от нежданной и дважды проклятой судьбы, он захватил с собой и сына.
Дебра забилась в свою комнату, разложив на шкафах пробитые колбы с темной пылью против насекомых. Но ее сердце чувствовало, что это бесполезно. Подобная защита не спасет от Роя. Она сама пыталась разработать убийственную смесь против этих тварей, но выбор стоял между безопасностью бола и смертоносностью для монстров.
Министерство магической инженерии предпочло первое второму. Дебра так и не решилась спрятать в доме более мощные варианты, опасаясь за свое собственное состояние. И теперь ей приходилось мучительно долго, с ужасом вздрагивая от каждого взрыва и скрипа, пережидать бой.
Шли минуты. Часы. Битва на стене утихала, время подходило к полуночи. И стоило Дебре расслабиться, послышался скрип входной двери.
Замерев в ужасе, женщина ощутила, будто холод самой смерти бежит по ее венам. Такого страха, как тогда, она не испытывала за всю свою жизнь. В дом к ней пришел монстр, которого не под силу остановить простому бола. И даже великому.
— Ну здравствуйте, госпожа Нейворд.
Голос послышался еще из-за двери, ведущей в комнату Дебры. Женщина его узнала — но не могла понять, как это возможно.
— Нет… Нет! Как?! Это ведь я тебя наняла! — срывая горло кричала она, попутно бросая все приготовленные рядом зелья в дверь, в надежде, что твари не пройдут через плотный туман. Как она и боялась, напрасно.
Дверь отворилась и силуэт бола, покрытый живым доспехом из насекомых, вошел внутрь. Многие твари погибли, стоило им коснуться темной пыли — но затем на глазах Дебры панцири мелких существ будто соединились и превратились в почти литой доспех из плотного гладкого материала.
— Какие они умницы, правда? Понравилось пользоваться?
Женщина схватила припасенный нож и выставила прямо на приближающуюся фигуру.
— Не подходи ко мне, чудовище! Да как… как ты вообще смогла их подчинить?!
Панцири насекомых вновь разошлись, а твари, покрывающие лицо бола под доспехом и вовсе разбежались с него, позволяя Дебре взглянуть в глаза своей смерти.
— Я сама не знала, что так умею. Но стоило подумать, что Грим может погибнуть…
Нилья Ифри, прекрасная эльфийка с лазурными глазами и розовой кожей, смотрела на бывшую аристократку, словно та не значила ровным счетом ничего.