— Отец… не думаете ли вы, что стоит хотя бы отложить вопрос помолвки Нулы? Вы же видите, как она страдает, — Тита говорила обходительно, почтительным тоном, несмотря на то, что стала перечить отцу.
— Чем дольше я тяну, тем больше она будет сопротивляться. Окажется в другом месте, а там уж стерпится-слюбится. Но не беспокойся об этом, не сейчас, дочка. Тебе вредно волноваться.
Представители Великой магической семьи Айяр завершили трапезу в тишине. Не оставили на тарелках ни хрящей, ни кожи, ни скудного соуса… А затем разбрелись по своим делам.
Любящая семья
В дом, что когда-то мог бы назваться красивым и шикарным, но со временем утративший свой блеск, вошел мужчина. На вид лет тридцати, высокий и крепко сложенный, с множеством оранжевых глаз на лице. Оно, пусть и было весьма недурным, несло на себе не одну и не две боевые отметины — от ожогов до шрамов. Некоторые из них — застарелые и едва-едва видные, а вот полоса, прошедшая в миллиметре от пары глаз с правой стороны, явно появилась недавно. Он снял с себя обмундирование и одежду, присущую командиру и министру, оставив только простую рубаху из неясного материала, штаны, сшитые из разных кусков кожи, да подобие портянок, мешавших неудобной военной обуви нанести больше вреда, чем противники.
— Дорогой, ты уже дома? — женский голос донесся откуда-то не то с кухни, не то из-за какой-то двери, но был слегка приглушен препятствиями. И даже так на лице Вуннара Эованор расцвела улыбка. Он ответил любимой жене, при этом стараясь не кричать.
— Да, милая, я вернулся.
После того, как одежда оказалась на вешалке в прихожей, рослый демон прошел глубже в дом и с радостью поцеловал красавицу-демонессу, встретившую его с работы. У нее на лице была всего одна пара глаз, вот только из-за ушей выходили маленькие крылышки, не больше, чем у крупной летучей мыши, и вот на них как раз были маленькие глазки ярко-голубого цвета, по одному на каждом крыле. Эти самые крылья вылезали из-за длинных вьющихся светлых волос, что обрамляли ее аккуратное и эстетически симметричное лицо, словно еще одни уши. В поцелуе она нежно раскрыла свою вторую пару крыльев из-за спины, обнимая ими мужа и ощущая, как он делает похожее движение, будто бы укутывая женщину множеством покрывал, желая сокрыть их от всего мира вокруг.
— Ты сегодня рано. Неужели нас ждет светлое будущее? — с лучезарной улыбкой женщина юрко выскользнула из объятий и снова направилась на кухню, из которой вышла.
— Офри, ты же знаешь, я не могу обсуждать это за пределами дворца, — во вздохе демона ощущалась доля недовольства, и тем не менее было ясно, что он просто в очередной раз напоминал об этом жене, не злясь на нее, лишь несколько сетуя на ее забывчивость.
-Ах, ну да, ну да. У Федры сегодня снова был кашель, я решила приготовить на всех бульона. Я помню, что мяса немного, но я взяла кости и совсем чуть-чуть прочих частей, не переживай. Может хоть дома поешь не так, будто ты ничего не значишь для этой развалившейся страны.
Несмотря на слышное в голосе недовольство, демонесса весьма задорно перемещалась по кухне. Там которой царил аромат свежего супа — чуть тягучий, мясной и жирный. Такой запах ни с чем не перепутать, когда обычно на обед овощная похлебка.
— Мышка, ну что ты опять так дуешься. Ты же…- не успел он договорить, как тут же получил поцелуй в щеку и прерывающую фразу в ответ.
— Помню, у нас не Эпоха Порядка, мы не одни в городе, тяжелый год. Уже тридцать лет тяжелые года, как ни послушаю тебя, — после секундного молчания женщина обернулась к мужу, глядя на его слегка понурое лицо, — Ох, прости, милый, я не хотела. Не слушай меня, я просто ворчу. Лучше присаживайся, скоро будет готово.
Чуть отодвинув для любимого стул, Офресса продолжила хлопотать над стряпней, стараясь изощриться даже при почти полном отсутствии специй.
— Федра… Спит? Она не поужинает с нами? — в каждом слове демона звучали тоска и безнадега, будто он продолжает тщетно спрашивать одни и те же вопросы, даже зная ответы на них.
Грустная улыбка его жены оказалась быстрее и красноречивее любой произнесенной фразы.
— Ты как всегда прав. Я дала ей зелье доброго сна, чтобы она не мучилась, но даже так я слышу, что иногда во сне ее берет удушье…
Офресса не сразу продолжила.
— Добавила сюда немного толченых листьев папоротника и пару сушеных ягод. Может, твоя жена станет великим алхимиком, придумавшим лечащую похлебку, ха-ха…
Поставив тарелки, выточенные из тонкого слоя камня, в которых уже был суп, отдающий приятным ароматом мяса, с блестящими капельками жира на поверхности, Офресса села рядом с любимым и взяла его за руку.