– Это будет большой удачей для нас, слишком все с этими хоббитами носятся! С этим их я бы сказала: «лже-мордорским синдромом», – вставила я, но меня игнорировали. По-моему, совершенно незаслуженно. Впрочем, как и всегда…
– К счастью, такие вещи случаются чрезвычайно редко, все они были вовремя и успешно предотвращены нашими спецагентами, профессионалами самого высокого класса… Что уж скромничать, скажем честно – нами! Жеводанский зверь прекратил свои злодеяния, я имею в виду не честного Волка, а семейку Шастелей. Как и Джек Попрыгунчик,[13] и шурале, и Ворон, и сотня других…
– Он был благороден и по-своему даже помогал людям. – Я мысленно нырнула в прошлое и с тоской вздохнула. – Ах, вот бы съездить к нему в гости…
Алекс понимающе посмотрел на меня, конечно, это я не о шурале, тем более что то сейчас успешно работает лесником-агрономом у нас на Базе. Он, конечно, все еще чуточку ревновал, но тут же улыбнулся и обещал, что к Волку мы обязательно съездим. Может, даже сразу после возвращения из Бамберга. Честно-честно…
И я, счастливая оттого, что мы снова увидим нашего друга, все мысли и силы бросила на основательную подготовку к новому заданию. То есть взяла и перечитала «Щелкунчика»! Надеюсь, что это поможет мне углубиться в дело. Хотя кот и насмехается периодически над моей любовью к детским книжкам, у него самого до сих пор любимая вещь «Ветер в ивах», а я обожаю «Щелкунчика», что тут поделать, не меньше, чем Профессор своего мистера Крысси.
Но на самом деле это задание действительно было для меня очень важным. О Гофмане я в свое время прочла книгу, написанную по воспоминаниям современников, и жизнь его меня тогда так потрясла, что я даже некоторое время воображала себя Юлией, его ученицей и Музой.
В костюмерной мы приоделись соответственно моде, царившей тогда в маленьких немецких королевствах. Я надела платье из белой кисеи с высокой талией и глубоким декольте. Не подумайте, не собираюсь никого соблазнять, при живом и красивом муже, можно сказать, лишь смирилась с требованием моды!
Для меня еще нашлись похожие на бальные кремовые туфельки с ленточками, длинные лайковые перчатки (которые, правда, сразу сползли с локтей гармошкой, и я недолго думая от них избавилась), зонтик (если в Бамберге будет дождливо, или, наоборот, слишком солнечно) и расшитая бисером шелковая сумочка-кисет. Довольно вместительная, кстати, я даже подумывала спрятать туда бластер или длинноствольный кольт…
Слова кота о том, что на улицу мы выходить не будем, меня не убедили. Неизвестно, как обернется дело и доведется ли мне еще когда-нибудь носить зонтик, так идущий к моему платью. На шею я повесила медальон, в который, вырезав овалом, впихнула фотографию, где командор и агент 013 дрались из-за сворованного котиком коня во время партии в шахматы. Коня видно не было, но фотка мне нравилась, у них там такие выражения лиц…
Для Алекса подобрали фрак в талию с пышными плечами и зауженными манжетами. Плюс белая рубашка со стоячим воротничком, которая делала его еще обворожительнее, стильные панталоны и черные туфли-лодочки с большими квадратными пряжками. На пояс он повесил парадную румынскую саблю. Кот презрительно отверг предложенный мною чепец с огромным розовым бантом, критически оглядел нас с командором, заявил, что «попрет», и убежал обняться на прощание с Анхесенпой и котятами.
– А это не будет незаконным вторжением на частную территорию? – спросила я полчаса спустя, усевшись боком в кресло в центре фойе, пока Алекс настраивал переходник.
– Мы только и занимаемся, что незаконным вторжением. И к шишкам покрупнее вламывались без приглашения, к Рудольфу Второму,[14] к дожу и так далее, – снисходительно напомнил Мурзик, возможность разъяснять что-либо всегда доставляет ему удовольствие.
– Сравнил! Это же всякие короли и властители, они мне никогда не нравились. А Гофман – это… Он же гений! Бамберг – это святое место, там он творит, ведь именно там были написаны «Фантазии в манере Калло», там ставились его пьесы, там он встретил Юлию! – восторженно перечислила я и упавшим голосом добавила: – И потерял ее навсегда… Какая боль!
– Верно, – с сомнением откликнулся кот, покосившись на меня. – Кстати, ты сама не хочешь в театральный кружок записаться?
Он вдруг вытащил блокнотик из ниоткуда, как Мурка-помощник у Майкрософт:
– Я отменил последнее занятие, Анхесенпе показалось, что Негритенок простудился, а он, оказывается, просто сунул нос в банку с кофе в лаборатории у гоблинов и весь вечер чихал. У меня тут есть для тебя одна интересная ролька, пальчики оближешь…
Негритенок, он же Эфиопчик, Шахтер, Уголек, Чертенок, Чиганашка, Мазут, Агент 014 и Стальной Царапка – старший из трех котят Пушка в браке с египетской кошкой Анхесенпаатон (сокращенно Анхесенпой), черненький, как вы уже, наверно, догадались. Кто-нибудь скажет, что Негритенок совсем не политкорректное имя, но не называть же его из деликатности афрокотенком?! Он не так глуп, чтобы обижаться. Я его вообще грязным ниггером называю, когда он рвет мне колготки, в то время как для Профессора он просто Любимчик. Есть еще рыженький Мандаринчик с раскосыми глазками, самый умный, и трехцветная Абиссинка, женственная, словно Нефертити. Ой, что-то мы отвлеклись от Гофмана, но ладно… Кошки превыше всего!
– А как он проник в лабораторию? Вы же его запирали в тумбочку от греха подальше…
– Ха, да разве его удержишь? Он настоящий ученый, вылитый я в мои молодые годы, полон исследовательского духа и неукротимой жажды знаний. А у гоблинов всегда столько интересного…
– Хорошо, что обошлось. Но зачем мне какой-то театральный кружок? – отмахнулась я. – Нет, не буду некуда записываться. Я и так слишком талантлива во всех отношениях. А что, у нас планируются свои спектакли в кабинете шефа, что ли, но мы все туда не влезем…
– В столовой, с разрешения Синелицего, там много места, если отодвинуть столы, – пояснил Алекс, не уловив замешательства мохнатого товарища, с которого я не сводила взгляда. – Любимая, вспомни, я тебе про это рассказывал. Просто ты в последнее время с головой ушла в эти свои книги по нумерологии, так что пропустила еще и открытие театра «Плачь, Шекспир, стреляйся, Чехов!».
– Круто, и кто придумал название? Ага, понятно, этот полосатый скромник…
– Ты права, Алиночка, – поспешно перебил меня кот. – Название еще не утверждено окончательно. Первое представление будет пока там же, в столовой. Но это временно!
– Да, многие великие театры начинались с сараев и овинов, а то и просто в загоне для свиней! – поддержал друга командор.
Я подозрительно посмотрела на Алекса. Подобные живописания не в его обычае, да еще таким восторженным тоном. Но вдруг вспомнила, что видела мельком, как он читал в библиотеке книгу «Сто великих театров» и торопливо ее закрыл и перевернул, как только я подскочила к нему и прыгнула на шею. Если он так испугался, может, это не просто любопытство проснувшегося в его душе рядового зрителя, может, он сам хочет стать актером?! О боже! Мой муж – актер затрапезного театрика на Базе, зажатого между кухней и продуктовым складом. Что можно придумать хуже?! Теперь мне обеспечивать семью, пока он будет строить карьеру провинциального лицедея с минимальной зарплатой… Вэк!
– Что ты на меня так странно смотришь? – смутился он. – Я хочу сыграть Гамлета…
Мои наихудшие предположения подтвердились. Но следующая мысль меня слегка приободрила.
– А кого я буду играть? Видимо, Офелию, да?
– Нам вообще-то нужна была уборщица. Но если ты хочешь играть… – как будто удивленно протянул кот, скотинка маленькая. – У меня есть для тебя роль, хорошая, яркая, психологическая. Но пока, конечно, без слов.
– Уборщица?!
13
Джек Попрыгунчик – ночное страшилище с огненно-красными глазами, которое орудовало в Англии в 1830-1870-х годах, пугая прохожих. Он легко перепрыгивал через 14-футовую стену (более 4 метров), его не могли поразить пули. Второе явление Джека относится к 1904 году, когда он на глазах толпы свободно перепрыгивал с крыши на крышу высотных ломов на расстояние до 30 футов (более 9 метров).
14
Рудольф Второй (1552–1612) – император Священной Римской империи; самый знаменитый в истории покровитель астрологов и алхимиков.