Второе: Родион влюбился. Здесь тоже два развития событий. В одном муж не хочет рушить семью, в другом наоборот. Если хочет «переболеть» втихую, чтобы Виктория ни о чем не узнала, следует подыграть. Влюбленность пройдет, и однажды, через много лет, они вместе горько посмеются над прошлым.
Если же мужчина хочет уйти из семьи, он уйдет, ничто не удержит. Это худший вариант, о нем стоит помнить, но к реальности он отношения не имеет – Родион уходить не собирался. Они тратили общие деньги на лечение, чтобы завести ребенка, и на жилье, в котором его растить. Если гостья на что-то претендует, то отправится восвояси, как говорится, несолоно хлебавши. Виктория еще поборется за собственное счастье.
Страшная мысль настигла на выходе из лифта, по спине пробежала холодная капля. А если незнакомка беременна от Родиона? Что делать в этом случае, Виктория не представляла.
Позвонившая девушка бродила по вестибюлю, разглядывая стенды. Полная противоположность Виктории во всем, словно специально подбирали: вместо худобы – приятная во всех местах пышность, вместо короткой стрижки – водопад блестящих локонов до поясницы, вместо страха и усталости, которых не могло скрыть лицо, – жажда жизни и категорическое неверие в существование компромиссов. Против бледности – чудесный загар. Выглядывавшие из-под белого халата джинсы и мешковатый свитер Виктории казались уродством рядом с обтягивающим платьем красавицы. На вид девице было лет двадцать. В руках – маленькая дорогая сумочка.
У Виктории отнялся язык. Заготовленная речь улетучилась, осталась пустота.
Они шагнули навстречу друг другу.
– Меня зовут Инга. – Викторию смерил оценивающий взгляд. – В отделение пускают только близких, вас долго не было, а я устала ждать. Нужно поговорить.
Викторию качнуло: нос уловил запах. Тот самый.
– Вы любовница Родиона? – прямо спросила она.
В глазах плыло, щеки дрожали. Пришлось опереться о стенку.
Инга фыркнула:
– Еще чего.
Слишком наигранно фыркнула.
И запах не давал покоя. Это паранойя, или собеседница врет?
– Я действую не от своего имени, я посланница. Надеюсь, вы не хотите, чтобы с мужем повторилось подобное? – Взгляд Инги взлетел вверх, где за пятью потолками лежал под капельницами Родион.
– Его сбили намеренно?! – Виктория шумно задышала, рука машинально потянулась за телефоном…
Сумочка осталась в палате. Инга заметила движение.
– Хотите вызывать полицию? Сначала выслушайте, и если решите звонить – ваше право. Вы заметили, что в последнее время Родион изменился?
Еще как. Мысли мужа витали непонятно где, взгляд отсутствовал или быстро отводился. Отсюда подозрения про любовницу.
– Родион сильно проигрался, – сообщила Инга.
Виктория выдавила улыбку:
– Информация любопытная, но неверная. Он никогда не играет на интерес.
– Просто он никогда не говорил об этом. – Собеседница равнодушно пожала плечами. – С друзьями ставки были копеечными, а недавно он играл с новыми партнерами. Везло. Родион вошел в азарт и не смог остановиться. Особых ценностей ни у него, ни у вас нет, жилье кредитное, зарплата расписана на месяцы вперед. И он поставил вас.
Виктория споткнулась на ровном больничном кафеле.
– Не беспокойтесь, не в криминальном смысле. Играли не на жизнь. – Инга взяла Викторию под руку и медленно повела вдоль белых стен коридора. – Ставку приняли. В случае выигрыша ваши материальные проблемы остались бы прошлом. – Инга на миг сочувственно поджала губы. – Ему не повезло. Последние дни ваш муж был не в себе, это срок поджимал. Родион затягивал дело, выдумывал причины, доказывал, что сейчас с вами поговорить не может, что у вас какое-то лечение. Но карточный долг свят. Время вышло. Родион собирал деньги, чтобы откупиться, поспрашивайте его друзей – он всем должен. Не вышло, на частичную оплату кредиторы не согласились. Этот наезд с трагическими последствиями – последнее предупреждение.
– Откуда это знаете вы?!
Инга досадливо скривилась и оглянулась по сторонам.
– Потише, пожалуйста. Играли у меня дома. Я свидетельница всего, что произошло, от первого слова до последнего.
– Вы знаете всех, вы можете помочь… – у потерявшейся в мыслях, оглушенной новостью Виктории забрезжила надежда.
– Нет, – отрезала Инга. – Это мужские дела, я не вмешиваюсь. И вам не советую. Что для нас разговоры, для них – жизнь и смерть. Мне кажется, вы не до конца осознаете серьезность положения.