Но, кто бы что там ни думал, хорьки - хищники. У них есть скорость, и чутьё, и хитрость, и ловкость, и много-много злости; они мастера там, где нужно спрятаться, затаиться, разузнать что-то, слиться с местностью. Они сражаются за жизнь до последнего и не хуже, а порой даже лучше других умеют рвать глотки.
Малаки бежала так, что её коротенькие лапки едва успевали касаться земли. Она слышала, как хлопают крылья, но тут, среди травы и каменьев, большому страшному монстру не так уж легко поймать маленькую юркую хищницу. Он мог бы уничтожить её сжигающим все колдовством, конечно... Но она не была дурой, нет-нет. Она запомнила, что Голос сказал про несчастный случай.
Он не станет применять боевые чары массового поражения, те, что легко обнаружить, поскольку не хочет оставлять следов... Во что же ты втянул нас всех, Кихари? Очевидно же: тот, кто не хочет оставлять следов, не оставит и свидетелей... Малаки побежала ещё быстрее.
Ферма пылала, но старая, каменная часть, где по счастью находился дедушкин флигель, стояла накрепко. И, вот ведь ирония - вся семья смеялась над дедушкиной паранойей, ведь он, переживший немало войн боевой маг, всюду видел врагов. А теперь его глупая помешанность на способах отхода могла спасти им жизнь: Малаки увидела, как дедушка заталкивает малых, обратившихся с перепугу, в узенький лаз.
- Тихо, - шипел он. - Прячьтесь! Демоны напали! Бегите, не оглядывайтесь!
Демоны были любимой дедушкиной пугалкой. Он участвовал в битве под городом Рикади, куда Вечное Царство прислало на помощь Ликарии полк своих солдат. В отличии от большинства ветеранов, дедушка не любил вспоминать военное прошлое и рассказывать о нём внукам. Он просто иногда кричал и плакал по ночам - говорили, сражение под Рикади, которое он чудом пережил, не оставляло его мыслей. "То, что вытворяли эти твари, - сказал он как-то в момент помутнённого сознания. - Я закрываю глаза и вижу, вижу, вижу..."
Теперь глаза дедушки были одновременно в разы более безумны, чем обычно, и на удивление ясны.
- А, вот ты где, негодница коричневая! - воскликнул он, увидев Малаки. - Бегом марш! Демоны наступают, я прикрою!
Это была грустная часть - он все время забывал, как её зовут, но все ещё помнил, что её нужно защищать. Хорьи тряхнула головой и превратилась обратно в человека. За малышей было боязно, но подземные норы именно на такой случай подготовлены, инстинкты сильны, а тётушкин старшенький, Кики, тащит младшего за загривок и явно способен увести малышей. Она же, Малаки, должна была спасти дедушку: самому на голову ударенному идиоту понятно, что тот никого не сможет задержать.
- Дедушка, идём за мной! - крикнула она, но продолжить не успела - сильнейший удар в грудь отбросил её на стену и заставил согнуться от боли.
- Как, вы уже уходите? - в Голосе плескалось фальшивое удивление. - А как же знаменитое гостеприимство местных? Нет, ну как же невежливо... А я не люблю невежливости.
Воздух заискрил - дедушка, судорожно кашляя, вскинул свои узловатые пальцы, и магия заплясала перед ним.
- Серьёзно? - вопросил Голос весело. - Впрочем, хочешь умереть, как воин - я уважаю это желание и даже окажу ответную любезность. Нападай, колдун!
Дедушкина магия рванулась вперёд, точно ждала разрешения все это время. Крылатое существо отбросило прочь, и Малаки смогла, наконец, разглядеть его.
Демона в боевой трансформации, тут ошибки быть не могло, хоть она и не видела их раньше живьём. Но... откуда это существо - здесь?!
- Теперь моя очередь, - ощерил клыки демон, и мгновение спустя кинжал просвистел в воздухе и вошёл в дедушкину грудь. Малаки судорожно всхлипнула, когда старик рухнул на пол, но продолжила копаться в кармане передника, пока демон выдёргивал своё оружие и небрежно вытирал о дедушкину одежду. Ну, где же...
- А, ты, - демон повернулся к Малаки. - Может, взять...
Он умолк и застыл на полушаге. Чернота затопила его змеиные глазищи, а морда исказилась от каких-то чувств.
Малаки было плевать. Все, что волновало её - это был удобный момент.
Хватать перетёртый перец Жало обожженными руками - удовольствие ниже среднего, это ощущается так, будто мясо живьём снимают у тебя с кости. С другой стороны, после всего, что она пережила, после всего, что случилось с семьёй, это было чуть ли не приятно. Малаки не питала иллюзий насчет того, что она может выжить; она всего лишь должна хорошенечко потрепыхаться, прежде чем умереть.
И увести его отсюда.
Она взвилась, как пружина, и швырнула перец в змеиные глаза. Он взвыл и схватился за глаза - больно, хорошо, что тебе больно! Малаки метнулась, прыгнула ему на спину, чтобы не сбросил сразу, и вгрызлась трансформированными клыками в шею, раздирая бронированную чешую. Её когти безжалостно рвали мембраны крыльев, силясь нанести как можно больше повреждений. Пусть проклятая тварь хоть часик, хоть полчасика не сможет летать!