То сражение полыхало два дня, и по его итогам ландшафт полностью изменился, земля в самой долине и округе превратилась в зловонную пустыню, выжженную ядом, магией и огнём, усыпанную костьми драконов, оборотней и демонов. Собственно, благодаря последним чаша уверенно склонялась в сторону Мира Бирюзового: пообещав, что Предгорье официально признает независимость Вечного Царства, новый князь обрёл себе верных сторонников.
Так или иначе, Чёрная коалиция была уничтожена, но они не продали свои жизни задёшево: там навсегда прекратили своё существование Бронзовый и Радужный Дома, Стальной же оказался на грани гибели, ибо все его представители, способные завести детей, тоже полегли. Потери были столь ужасающи, что Мира Бирюзового за глаза начали, и небезосновательно, называть "кровавым".
Собственно, сам князь был некоторым образом убит: Жэ, Глава Призрачных, проклял его Последним Словом, обрекая на пятьсот лет недо-жизни в объятиях призраков и кошмаров.
И, спроси кто Оса, он был благодарен Призрачному. Как ни крути, Нир Бирюзовый, взошедший на трон взамен брата, был куда менее категоричным правителем. Всё же, тезис Мира "Остановить войну любой ценой" обернулся катастрофой столь чудовищной, что слов не хватит, дабы её описать. И неужели нельзя было применить немного дипломатии вместо того, чтобы ставить детей вроде дочери каменного перед таким ужасным выбором? Да и сама Тит Чёрная. Ос видел её мельком, ей было всего триста лет от роду. Неужели нельзя было хотя бы попытаться остановить это?! Но Чёрные потребовали, чтобы Мир отменил договор с демонами и отказался от трона. И правда, кто же станет думать о жертвах, когда на кону корона?...
Но, разумеется, такого рода мысли в этом, новом Предгорье, принадлежащем Бирюзовым, не следовало высказывать вслух.
Осариди тряхнул головой, запретив себе думать о судьбе дочери каменного дракона. Он отошёл подальше и присел на скамеечку в тени декоративного дерева. Где-то вдалеке слышались приближающиеся голоса и смех. Очевидно, учащихся облачного корпуса выпустили на перерыв, и Ос предпочёл бы не пересекаться с ними.
Он решил, что будет вести себя тихо и осмотрительно, подавая тем самым Ко пример. Потому, кивнув своим мыслям, Ос вытащил из зачарованной дорожной сумки книгу. "Небесные вопросы", конечно, были зачитаны до дыр, но парень ухитрялся каждый раз находить там нечто новое. Он всегда восхищался мудростью предков, начертавших её. Как можно было сделать настолько глубокой книгу, содержащую в себе сплошные вопросы - без единого ответа?
Осариди как раз перечитывал фразу "Тот факт, что драконы точно уверены в существовании судьбы и неизбежности встреч, можно ли считать благословением или проклятием? И не встречаем ли мы каждый раз, в конечном итоге, всего лишь самого себя?".
Возможно, было нечто символическое или даже судьбоносное в том, что дальше он прочесть не сумел: книга полыхнула ярко-алым пламенем.
- Начинаю понимать, как ты сюда попал, - прозвучал совсем рядом насмешливый голос. - Выучил все книги назубок, чтобы вылизать Старейшинам задницу? В сортире ты тоже читаешь?
Осариди медленно поднял взгляд, оглядывая ученическое киото, пряди алых волос и высокомерное породистое лицо наследника Алого Дома.
- Не знаю, почему вас так интересует тема задниц и испражнений, - сказал Ос. - Очевидно, она весьма актуальна для вас.
- Что?.. Ты на что намекаешь? - угрожающее рычание алому дракону далось хорошо, и Ос напомнил себе, что собирался быть незаметным.
- Ни на что, - открестился он. - Лишь на то, что вы сожгли мою книгу.
- Да что ты говоришь? - скривился Алый. - Твою книгу... какая жалость. Ты, как я понимаю, из тех выскочек, переведённых сюда из низинного корпуса? Собираешься ходить тут со своими книгами, сидеть на этих скамейках, будто и действительно имеешь на это право?
- А я не имею? - отстранённо уточнил Ос. - Если мне не изменяет память, Совет Старейшин...
Ос отметил про себя, что за спиной огненного собрались другие ученики. Они не подходили, но слушали крайне внимательно и явно одобряли действия лидера.
- Ах да, точно, - прервал Алый дракон насмешливо. - Совет Старейшин пытается выслужиться перед всеми подряд и тащит сюда всякую шваль. Но я тебе, полукровка, скажу вот что: если у тебя есть в голове хоть одна рабочая извилина, не забитая книжными цитатами, ты уйдёшь сам.