— Остановитесь, господин Им-Трайнис, — негромкий призыв менсаконца отвлёк рыцаря от неприятных мыслей. — Впереди что-то есть.
Бел поднял клинок к самому потолку, чтобы свет проникал дальше. Но увидел только то, что тоннель впереди круто поворачивает налево.
— Стойте здесь, я взгляну, — скомандовал рыцарь.
— Нет! — голос чужестранца прозвучал необычайно резко. — Не разберу, что там, но чувствую угрозу.
— Ловушка?
— Не знаю. Скорее, какое-то существо. Но не человек…
— Мартуб! — выпалил воин, вспомнив вдруг слова Гоар. — Там мартуб.
— Уверены ли вы? — Сиоайл смотрел так пристально, будто пытался заглянуть в мысли Им-Трайниса; в оранжевых отблесках меча глаза менсаконца отливали мерцающей зеленью.
Рыцарь кивнул.
— Познания ваши удивительны, — волшебник, наконец, отвёл взгляд. — Едва ли во всём Эмайне отыщется ещё кто-то, слыхавший само это слово…
Менсаконец сделал паузу, точно давая рыцарю возможность объясниться. Несколько ударов сердца спутники провели в тишине. Поняв, что Им-Трайнис не собирается раскрывать секрет своей осведомлённости, Сиоайл нырнул в недра сумки.
— Возьмите, — подал он рыцарю плотный бумажный свёрток в пол-ладони длиной и толщиной в три пальца. С одного края пакета упруго торчал небольшой обрезок верёвки. — Когда подожгу шнур, бросьте за угол. И сразу зажмурьте глаза, а лучше — ещё и отвернитесь. Готовы?
Бел с отвращением осмотрел пакет. Подкинул на ладони, определяя вес. В который раз за день тяжко вздохнул:
— Запаливайте.
Менсаконец посыпал чем-то кончик верёвки. Едко запахло дымом, шнур затлел.
— Бросайте!
Торопливо приблизившись к повороту, Им-Трайнис не без удовольствия избавился от свёртка, швырнув за угол, и поспешно отвернулся. По ушам ударил негромкий хлопок.
— Скорее убейте его! — закричал Сиоайл. — Пока мартуб не пришёл в себя!
Кинувшись за угол, рыцарь остолбенел. В семи-девяти шагах от него в стены оглушённо тыкалась невиданная тварь. Формой чёрного панциря, испещрённого яркими жёлтыми пятнами, мартуб походил на краба, вымахавшего до размеров месячного жеребёнка. Но в отличие от морского обитателя, передвигалось существо не на суставчатых лапах, а на шести гибких, расширяющихся книзу конечностях. Четыре круглых глаза — два больших и пара поменьше — симметрично располагались по обеим сторонам треугольного рта, обрамленного тонкими щупальцами. Каждое оканчивалось слегка загнутым когтем-шипом, маслянисто поблескивающим от выделившегося яда.
— Ильэлл! — выдохнул Им-Трайнис.
Осторожно приблизившись, он рассматривал чудовище, раздумывая, как его прикончить. Панцирь мартуба выглядел прочным, а в тесноте коридора воин не мог толком размахнуться.
— Копьё бы не помешало, — пробормотал Бел.
Выставив меч, рыцарь дождался, когда тварь в очередной раз повернётся к нему, после чего в стремительном выпаде вонзил остриё в приоткрытую пасть. Морщась от булькающего шипения, навалился, проталкивая клинок глубже. Когда половина светящегося лезвия оказалась внутри, мартуб перестал биться и осел. Им-Трайнис рывком освободил меч, выждал, кольнул выпученный чёрный глаз. Убедившись, что монстр издох, позвал Сиоайла.
Встав рядом с воином, менсаконец оглядел поверженное чудище.
— Думаю, он последний на свете. Вряд ли где-то есть ещё.
— Хвала богам, — откликнулся Бел.
Невысокий волшебник согласно кивнул:
— Мир стал значительно безопаснее без этих злобных существ.
Кроме мартуба, других сторожей в подземелье не оказалось. Быстро добравшись до конца хода, спутники очутились перед длинным пологим подъёмом, упиравшимся в запертую дверь. Оказавшись возле неё, рыцарь прижался к шершавому дереву ухом.
— Ничего не слышно, — шёпотом сообщил он Сиоайлу.
— В комнате за ней никого нет, — кивнул менсаконец. — В доме лишь двое. Это люди и они находятся выше нас. Во дворе — множество существ: мне сложно сосчитать их.
— Умение глядеть сквозь стены — ценное качество, — вполголоса заметил Им-Трайнис, осматривая и ощупывая дверь. — С ним солдат может стать хорошим лазутчиком.
— Эта способность позволяет избегать опасных встреч, — уголки губ Сиоайла чуть приподнялись. — Я потратил много времени, изучая и практикуясь, именно потому, что не боец и никогда не стремился стать таковым.