Когда Искра вновь посмотрел вниз, он увидел, что двор полон вооруженных людей, одетых в серые одинаковые рубашки. Оружие Искра видел и тайком от бабушки даже баловался с ним. Меч, копье и самострел остались еще от деда. Лихорадочно пытался оглядеть двор. Бабушка, где бабушка? И с содроганием понял то, что он видит не сон. Это его бабушку тащат к дому за ноги двое молодцов, глумливо посмеиваясь над задравшейся на голову юбкой, а Тису нежно обнимал все тот же щербатый, присев рядом с ней на корточки он, зажимая ей рот рукой, ласковым голосом уговаривал ее выпить водички.
— Что? Опять за свое? — брезгливо спросил высокий усатый мужчина, наблюдавший эту сцену, — ласковый, ты наш, куда торопишься? Спроси лучше, кто еще живет с ними?
— Бесполезно, — щербатый раздраженно повернулся к говорящему, — она насмерть перепугана. Посмотри лучше в доме, сколько обувки, сколько чашек, сколько спальных мест. Ну, что сам не знаешь?
— Любитель поить деток сэрдиком, — проворчал усатый.
Тиса глотала воду, давилась, кашляла, а щербатый, посадив девочку себе на колено и запрокинув вверх голову ребенку, нежно поглаживал ее по горлу. Для Искры лицо сестры белым пятном светилось далеко внизу, темными, как провалы, на лице выделялись глаза. Щербатый взял лицо ребенка в свои руки, и замер, глядя ей в глаза.
Замер наверху, не понимая происходящего, и Искра.
— Ну, что укачал ведьму? — спросил, подошедший с топором в руках высокий парень.
— Заткнись! — вяло огрызнулся щербатый. Он держал на руках уснувшего ребенка.
— Третья за эту неделю, — весело отозвался высокий, — чистка, что надо. Кристалл у нее полыхнул, будьте нате! Вот, выросла бы ведьма! — почти с восторгом воскликнул парень.
— Третья. А, парня в Греме, ты что, не считаешь?
— Так, может он и не маг, мы ж и проверить не успели!
— Еще бы, когда он так сопротивлялся!
— А, что проверять-то, когда у него в родне почти все маги?
— Я бы всю эту породу вывел до десятого колена, — сквозь зубы прошипел щербатый. Он понес Тису к дому. Этот разговор ничего не объяснил Искре. Он мало что знал о магах. О ведьмах бабушка никогда при нем не упоминала. И при чем тут ведьмы, и его сестра, Тиса? Почему о ней с такой ненавистью говорят эти люди? Прижавшись к шершавой коре дерева, мальчик не мог найти в себе сил, чтобы сдвинуться с места. Ему казалось, что он прирос к дереву и если даже отпустит руки и перестанет цепляться, то просто повиснет на нем, как одна из его ветвей. К парню подошел усатый.
— Вроде двое их и было: чашек две, мисок две, обувь на ребенка и на бабку, по постели не поймешь. Так, сено, тряпьем укрыто.
— Ну, так старшему и доложи.
Искра вспомнил бабушкино: «к счастью».
— Видел, как Кижма наслаждался? — сказал молодой.
— Любит он, напоив сэрдиком, смотреть им в глаза.
— Наблюдать, как они умирают… Бр-р! Одно дело в бою…
— Вот и радуйся, что у нас есть ласковый Кижма, а то самому этих крысят травить пришлось бы, — проворчал усатый и ушел за сараи.
«Травить? Травить? Он, что? Отравил Тису? За что?» — В голове у Искры путалось и звенело. Время остановилось для него, он ничего не понимал. Только ужас сжимал в своих ладонях его сердце. Когда Искра смог осознавать окружающее, его руки свело судорогой, и он чуть не закричал от боли, разжимая пальцы и по-другому перехватывая ветки. Внизу под ним, как муравьи, суетились люди.
Из дома вытаскивали нехитрый скарб: котелок, какие-то одежки из бабушкиного сундука, оружие деда, сколоченные еще им табуретки, лавки. Все это располагалось под дубом, устраивалось для отдыха. Парень, уходивший с топором, тащил из сарая охапку дров на середину обширного двора, другой уже вбивал колья для кострища, кто-то тащил в котле воду. Весь двор заполнился суетящимися людьми. Двое деловито таскали из сарая солому прямо в коридорчик, наваливали ее грудами под стены избушки. Прямо под деревом на лавке уселся мужчина, видимо, главный потому что к нему то и дело подходили люди, что-то говорили, получали приказания, отдаваемые тихим голосом, который из-за шелеста листвы, Искра не слышал.
Костер весело горел, около него суетился все тот же высокий парень. Вдруг сильнее потянуло дымом. Глаза заволокло слезами. Искра чуть не поперхнулся и испугался, что его кашель могут услышать. Он, наконец, осознал, в каком опасном положении находится. Он так и не понял: жива ли его бабушка? Верно ли, что Кижма отравил его сестру? Понял, только одно, если его найдут, то и ему грозит что-то страшное. Дым становился все гуще и гуще. Ветром его отрывало от земли и несло прямо в листву дуба на Искру. Это дым от горящего дома.