А вдруг пропустили ее фамилию?Такую смешную фамилию…И режиссер, который набирал этот курс,которому она так нравилась тогда в тирево время отстрела юных дарований,не объяснит ей,что такое звонки по телефону,сводящие с ума звонки по телефону —звонки знакомых и родственников,звонки сподвижников и сподвижниц по театру,звонки из вышестоящих организаций,звонки из нижестоящих организаций,звонки с просьбой об элементарной человечности,звонки с угрозами и истериками,звонки с проклятьями и воплями…И он положит ее смешную фамилиюна алтарь этих звонков,как жертвоприношениево имя того человеческого,которое всем нам так не чуждо.В конце концов,на алтарь и следует положитьсамое прекрасное…А вместо нее выберут кого-тоиз этой толпы «позвоночных» дурнушек,которых сейчас она так презирает.Возьмут некрасивую дочь красавцев родителей(природе нужен отдых)…О, бездарные отпрыски кумиров,сводивших с ума в шестидесятые!Ваши знаменитые фамилииникогда не уйдут с нашей сцены!И профессия актераскоро станет у нас наследственной,как в древней Индии……Ковер, на котором она лежала…Но это все еще впереди,а пока она идет по московским улицам —победительница первого тура ГИТИСа,а может, «Щепки», или «Щуки», или МХАТа.Идет Актриса!А всего через две недели…Ох, как они забегают всего через две недели —отвергнутые возлюбленные театра!Разговоры в отчаянии:«Сказали – есть места в Институте культуры…»«Набирает дополнительно Воронежское училище…»«Говорят, недобор в Ленинграде, в Эстрадном…»И, только намаявшись,наскитавшись по столицам и весям,они дадут телеграммы – крики о помощи —и, получив переводы, отъедут навсегдав свои тихие городки…Но отъедут слабейшие.Актрисы останутся.
Здесь самое место выйти музыкантам,например, из джаз-рок-ансамбля «Арсенал»,и пусть золотая железка Алеши Козловасыграет нам что-нибудьпро вечную надеждувместо того, чтобы рассказывать,как они устроились дворничихами по жэкам,воспитательницами по яслям,работницами по прачечным,нянечками по инвалидным домам и больницам —повсюду, где дефицит в рабочей силе,продолжая грезить (саксофон),продолжая мечтать (бас-гитара),как они вернутся летом в стрелковый тир,чтобы снова и снова тщетно бросаться на шеюкапризному возлюбленному – театру (синтезатор).(И прости за безвкусные строки…)А пока они ходят вечерамив самодеятельные театры-студии,где они пройдутшколу жизни настоящих актеров,научатся курить,отрежут косы,и…Скучно повторять эту банальную историю.А те, кому совсем повезет(совсем-совсем повезет),познакомятся с посетившим случайно студиюнастоящим режиссером.Знаменитым настоящим режиссером.Ах, какое это удачное знакомство:«Он меня увидел и сразу все про меня понял…Он сказал: «Вы – моя актриса.Через год я буду набирать себе курс…»Самое смешное, он это действительно сказал.А потом ее сборы на свидание,лучшие из туалетов ее подруг:Маринины шерстяные носки,Динина юбкаи ломовая кофта Насти,которую Настя взяла поносить у Верыиз студии «У Никитских».По дорогеона останавливается у всех афиш его театра,она читает его фамилию,замирая от букв его имени…И люди рядом читают.(Глупцы, они не знают…)«Я у вашего дома,я только не знаю куда,вы забыли сказать…»Его квартира.Афиши, афиши, афиши его театра…Холод и дрожь, когда раздевают,и страх показаться неопытной…Потом его бегство в ванную,и вот уже (какой он старый!)старый человек прощается с неюосторожно и мило:«Звони в театр, прямо в кабинет».Но телефон не дает.И она ходит под освещенными окнами,где старый мальчик, наигравшись вволю,укладывается вовремя спать.Старый мальчик, не хуже и не лучше других,которым не чуждо все человеческое…А потом придет весна,и начнется второе лето,и они вновь войдутв пыточные аудитории ГИТИСа,или «Щуки», или «Щепки», или МХАТа,и молодые режиссеры, которым веленовынюхивать таланты для второго тура,когда явится «сам»,эти молодые ищейки за инквизиционным столомвсе поймут наметанным глазомпо их дурно-профессиональному чтению(занятия в студиях),по обрезанным косам,по потерянному румянцу…«А вы уже поступали в театральное?»«Нет… то есть да!»…