Справа и слева от всадников полетели пионеры этой странной армии. Когда один из них, катившийся по земле, внезапно деформировался и медленно развалился на длинные, спутанные ленты и пряди, все три лошади испуганно шарахнулись в сторону. Вдруг предводителя охватило слепое, безрассудное нетерпение. Он стал осыпать летящие шары проклятиями.
— Вперед! — призывал он. — Вперед! Плевать на эту дрянь! Что она нам? Идем по следу! — Он с руганью дернул поводья и повредил лошади губу. Это вызвало новый поток яростной брани. — Я пойду по следу, говорю вам! — закричал он. — Где след?
Сжав в руке уздечку танцующей лошади, он склонился над травой. Длинная липкая нить легла ему на лицо, белесая лента упала на держащую повод руку, и к затылку его быстро побежало какое-то крупное многоногое существо. Он глянул вверх и увидел, что один из белых комьев встал над ним на якорь — его свободные концы трепетали, точно паруса, а спущенная с борта лодка приближалась — но без малейшего шума.
Его взгляд уловил множество глаз, плотный ряд приземистых тел, длинные многосуставчатые конечности, словно вытравливающие веревки, чтобы спустить на него это существо. На миг он оцепенел, бессознательно сдерживая гарцующую лошадь — сказалась многолетняя практика верховой езды. Потом сабля плашмя ударила его по спине, сверкнула над его головой и обрубила прицепившийся к нему ком паутины, который медленно взмыл вверх и повлекся дальше.
— Пауки! — услышал он голос сухопарого. — Там полно больших пауков! Глядите — о Боже!
Человек с серебряной уздечкой все провожал взором улетающий шар.
— Глядите — о Боже!
Предводитель осознал, что смотрит вниз, на изувеченное красное туловище — хотя паук был наполовину раздавлен, он еще шевелил ненужными теперь ногами. Потом худой человек указал на другой летящий к ним ком, и он поспешно выхватил саблю. Теперь уже всю долину впереди словно затянуло клочковатым туманом. Главарь попытался овладеть ситуацией.
— Скачем отсюда! — вдруг выкрикнул коротышка. — Скачем вниз по долине!
Случившееся потом напоминало эпизод на поле боя. Человек с серебряной уздечкой увидел, как коротышка проскакал мимо него, отчаянно рубя воображаемую паутину, увидел, как он врезался в лошадь сухопарого и свалил ее вместе с ним на землю. Свою собственную лошадь ему удалось сдержать лишь через десяток шагов. Потом он посмотрел вверх, чтобы избежать предполагаемой опасности, и повернул обратно, к катающейся по земле лошади и худому человеку — он стоял рядом и рубил саблей рваную, колышущуюся белесую массу, которая уже оплела их обоих. И быстро, легко, как перекати-поле по равнине в ветреный июльский день, надвигались на них новые шары из паутины.
Коротышка спешился, но ему было страшно отпускать лошадь. Одной рукой он наносил хаотические удары по воздуху, а другой пытался тащить упирающееся животное обратно. Еще одна белесая масса зацепилась концами за борющихся, встала над ними и медленно опустилась.
Предводитель стиснул зубы, сжал уздечку, набычился и пришпорил коня. Лошадь на земле перекатилась через спину — на боках ее алела кровь и шевелились черные пятна, — а сухопарый вдруг бросил ее и пробежал шагов десять в сторону своего хозяина. Ноги его были обмотаны белесыми лентами; он без толку махал саблей. Вокруг него развевались обрывки паутины, ее тонкая пелена лежала у него на лице. Левой рукой он ударил себя по боку, затем внезапно споткнулся и упал. Он попытался встать, снова упал и вдруг жутко завыл: «У-у… у-у-у, у-у-у-у-у!»
Предводитель видел огромных пауков и на нем, и на земле около него.
Пытаясь заставить коня приблизиться к этому кричащему, бьющемуся белесому кому, он услышал стук копыт, и коротышка — без сабли, навалившийся животом на спину белой лошади и цепляющийся за ее гриву — проскакал мимо. И по лицу предводителя снова скользнула липкая белая нить. Ему казалось, что повсюду, над ним и вокруг него, бесшумно приближаясь, кружат эти шары из паутины…
До самой смерти он не нашел объяснения тому, что случилось в следующий миг. Сам ли он повернул коня, или тот помчался за своей товаркой по собственной воле? Довольно будет сказать, что через секунду он уже галопом несся по долине, отчаянно крутя саблей над головой. А усиливающийся ветер гнал за ним паучьи воздушные корабли с их вымпелами и парусами, и ему чудилось, будто они преследуют его…
Все его внимание было поглощено пауками, и лишь когда его конь сгруппировался для прыжка, он заметил зияющее впереди ущелье. Среагировать вовремя он не успел и только помешал коню — он скакал, приникнув к его шее, и подался назад чересчур поздно.