— Я беру ее, — сказал Графтон, которому хотелось поскорее уйти. — Сколько с меня?
— Тысяча долларов, когда сочтете, что вы удовлетворены.
— Вы гарантируете, что это выведет Фоллстоуна из игры?
— Гарантирую, мистер Графтон, хотя делать подобные заявления, пожалуй что, противозаконно.
Графтон уложил куколку в обитый изнутри бархатом футляр (как в гроб, подумалось ему), выданный доктором Ди. Затем убрал все в кейс.
— Итак, когда будете удовлетворены, мистер Графтон, не забудьте оплатить мой счет.
— Не беспокойтесь, — ответил Графтон, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. — Я обязательно расплачусь.
Еженедельные совещания руководства происходили по пятницам. В этот день Графтон решил жестоко простудиться. Он попросил Линор, которая до сих пор едва разговаривала с ним, позвонить на работу. Затем поудобнее улегся в постели и стал ждать одиннадцати часов. В десять тридцать Линор бесшумно вошла в комнату с завтраком. Впервые за несколько недель ее взгляд не был холодным и враждебным, а лицо — напряженным. Она поставила поднос на тумбочку, потом наклонилась и поцеловала мужа.
— Спасибо, милая, — поблагодарил он. — И за то, и за другое.
— Все в порядке, Гови. Больше ни о чем не волнуйся. Оно того не стоит. Да и раньше, наверное, не стоило.
— Я больше волноваться не буду. Или я получу это место, или нет.
Она снова поцеловала его.
— Схожу в магазин. Посидишь без меня?
— Конечно. Мне уже лучше. Могу спуститься в кабинет и почитать.
Услышав, как отъехала ее машина, он быстро позвонил на работу и спросил Уэзерби Фоллстоуна.
— Уэзерби, — сказал он, — я здорово простыл.
— Сочувствую, дружище. Надо следить за своим здоровьем.
— Ты пойдешь на совещание?
— А как же. Есть две-три идейки, которые мне хочется подкинуть обществу.
— Я, наверное, в понедельник выйду. Может, сделаешь пару записей и расскажешь мне потом, что там было?
— С удовольствием, дружище.
Он повесил трубку, проглотил завтрак и спустился в кабинет. Сел в кресло, держа куколку в одной руке и булавку в другой. Несколько запасных булавок лежало на столе. Он снова позвонил Фоллстоуну.
— Мистер Фоллстоун на совещании, — ответила секретарша.
— Ничего, я перезвоню позже.
Для надежности он выждал еще с четверть часа. Затем приступил к делу. Он решил начать с обычной головной боли — это будет не жестокая мигрень, думал он, легонько водя булавкой по лбу куколки, а нечто вроде сурового похмелья. Минут через десять он раскрыл куколке рот и принялся играть с крошечным язычком. После этого немножко пощекотал ее под ребрами и довел представление до апофеоза, слегка поцарапав ей глотку. В завершение он использовал собственную идею и на пять минут закрыл кукле глаза сложенным носовым платком. Затем он уложил куколку обратно в футляр, а футляр — в кейс. Когда вернулась Линор, он спокойно читал «Нью-Йорк таймс».
В понедельник он явился на работу раньше обычного, но его секретарша уже была на месте и сообщила ему новости.
— Это было ужасно, мистер Графтон. У мистера Фоллстоуна случился припадок во время заседания. Он сжал голову руками и застонал, потом стал лопотать что-то бессмысленное. Потом он засмеялся и не мог остановиться. А потом, — она понизила голос, — его вырвало прямо на стол мистера Гертона. Его вывели из комнаты, а по дороге он кричал, что ничего не видит, и его увезли в больницу.
— Кошмар. И как он?
— Я слышала, что уже оправился, но его все равно держат в какой-то специальной палате.
Он неторопливо и с удовольствием читал «Таймс», когда раздался звонок внутреннего телефона. По пути к Джей-Элу он задержался, чтобы заглянуть в кабинет Фоллстоуна. Там не было признаков жизни. Только по личным вещам — коробочкам с таблетками, зонтику, нескольким блокнотам, сложенным на столе уборщицей, — можно было догадаться, что эту комнату кто-то недавно занимал.
— Я полагаю, вы уже все знаете, — сказал Джей-Эл, пригласив его сесть.
— Ужасно.
— Ничего не могу понять. Он казался таким спокойным и уравновешенным. Наверное, пил, бедняга. Ну что ж, нам недосуг сидеть и предаваться сожалениям. Говард, я хочу, чтобы вы поработали бок о бок с Элдоном. Через два месяца он уйдет, но это не должно отразиться на рабочем процессе.
— Я очень благодарен вам, Джей-Эл. Вы знаете, что на меня можно рассчитывать. — Он сделал короткую паузу, затем добавил: — Жаль, что все так обернулось.
— Ерунда, Говард. Это не ваша вина. А теперь идите и займитесь делами.
Вечером, чтобы оплатить чек доктора Ди, ему пришлось не только снять все деньги с текущего счета, но и расстаться с кое-какими ценными бумагами. Банк уже закрывался, но Графтон настоял на том, чтобы со всеми расчетами было покончено сегодня же. Прежде банк иногда возвращал ему чеки, объясняя это отсутствием средств на его счету, и теперь Графтон чувствовал, что рисковать не стоит. Оплаченный чек он отправил заказной почтой с доставкой.
В последующие недели из обрывков разговоров он узнал, что Фоллстоуна выпустили из больницы, что ему выдали щедрое выходное пособие, что он обходит агентства в поисках работы, что его видели очень пьяным в баре. Спустя некоторое время это перестало интересовать Графтона. Он был слишком занят.
Он сидел один в кабинете, работая над каталогом, который Элдон Смит умудрился почти загубить, когда пришла боль. Его живот точно пронзило шпагой, и он сложился вдвое, соскользнув с кресла на пол. Наступило минутное облегчение, но потом боль вернулась. Именно тогда Графтон вспомнил, что на той давней вечеринке присутствовали все ведущие сотрудники фирмы «Дж. Л. Гертон и Компания» и что доктор Ди говорил не только с ним, но и с другими. Когда его вновь на секунду отпустило, где-то на краю его сознания мелькнула картинка: доктор Ди, беседующий с Фоллстоуном. Потом боль вернулась опять.
Через час ночной дежурный нашел его стонущим на полу; но когда его привезли в больницу, он уже умер.
— Ничего не пойму, — сказал Джей-Эл Гертон Фрэнку Бейкеру. — У него было отменное здоровье. Жить бы да жить. Ужасная история. Что ж, Фрэнк, теперь тебе карты в руки.
— Я сделаю все, что от меня зависит, сэр, — ответил Бейкер с юношеской скромностью, которая была его отличительной чертой. — Мистер Гертон… — добавил он.
— Джей-Эл.
— Джей-Эл. Я хотел бы отлучиться на часок, чтобы сообщить Бетти. Она здорово обрадуется. Подумать только — вице-президент!
— Конечно, иди, мой мальчик! И когда будешь говорить со своей милой женушкой, не забудь упомянуть обо мне.
Прежде чем отправиться к себе на квартиру, юный Фрэнк Бейкер зашел в магазинчик доктора Ди.
— Вот то, что я вам должен, — сказал он. — Меня только что назначили вице-президентом.
— Отлично, мой мальчик, у меня было чувство, что вы далеко пойдете. Вы понравились мне, едва я вас увидел.
— Вы не могли бы сказать мне — если вы, конечно, не против, — как вам это удалось?
— Я не совершил ничего особенного.
— Вы сумели сделать меня вице-президентом. И только с помощью мысленной концентрации — всего лишь пожелав для меня этого поста.
Доктор Ди сунул руку в ящик и вынул оттуда маленькую куколку.
— Помните, как они работают?
— Да, вы мне говорили.
— Так вот, оба они, Графтон и Фоллстоун, получили по такой копии друг друга. И произошло взаимное устранение.
— Доктор Ди, вы хотите сказать, что обещали каждому из них этот пост, а в результате он достался мне? Вам не кажется, что это — прошу меня извинить — немного неэтично?
— Ничего подобного, мой мальчик. Я обещал каждому из них позаботиться о том, чтобы этот пост не достался другому. Они просили только об этом, и я сдержал свое слово.
Доктор Ди положил куколку обратно в стол.
— Вы же, в отличие от них, попросили у меня именно этот пост. — Он широко улыбнулся. — И вы его получили.
Джек Ритчи
ВКУС УБИЙСТВА
— Я убежден, что сосиска — одно из величайших изобретений человечества, — сказал Генри Чандлер. — А оформленная в виде сандвича, она не только питательна, но и очень удобна. Процесс еды отнюдь не требует от вас ненужной сосредоточенности. Вы можете читать, или смотреть телевизор, или держать пистолет.