Дома я от нее плачу, когда она маме на меня ябедничает, а сейчас наоборот получилось. «Ладно, — успокаиваю. — Выручу я тебя, только маме ничего не рассказывай». Лида чуть ли не на колени становится, на все соглашается.
Начала я решетки дергать, а они даже не шевелятся. Я и кольцо прикладывала, и наговоры шептала — ничего не получается. Тогда догадалась по полу поползать и тотчас рычажок нашла: дернула — решетки в потолке исчезли.
Лида выскочила, обняла меня, дрожит. «Успокойся, — говорю. — Пойдем сокровище рассматривать». У Лиды сразу колени дрожать перестали и глаза загорелись. Возвращаемся в узкий проход, идем — и вдруг туннель влево поворачивает, а я точно помню, что в прошлый раз все время прямо шла. Зажгла Лидину свечу, посветила: камень на камне лежит, тайников не видно. «Пойдем назад, — к Лиде обращаюсь. — Не нравится мне это». А для Лиды главное — сокровище. «Трусиха! — ругает меня. — Всегда такой будешь!». Отправились дальше. Свечу повыше держу, потому что кольцо совсем потускнело. Лида позади шагает, в затылок дышит. Смотрим: ход на две части делится: Лида подталкивает в тот, что пошире. Я человек сговорчивый, туда поворачиваю. Несколько шагов сделала, и тут кольцо сверкнуло и почернело. Остановилась: «Не пойду, там какая-то ловушка похуже твоей клетки». Лида собиралась гордо вперед пройти, но про клетку услышала, съежилась и назад шмыгнула. У нее с собой молоток был, для защиты и нападения: я его перед нами бросила, и тут же плита под ним провалилась. Лида даже ахнула от страха.
Повернули обратно, по второму ходу направились. У Лиды энтузиазма поубавилось, поближе ко мне жмется. А меня лишь упрямство толкает, и не хочется от Лиды «трусиха» слышать.
Идем, идем — и в какую-то комнату попадаем. Поднимаю свечу повыше: и комната заискрилась от развешенных повсюду бус и ожерелий. Лида взвизгнула от счастья и к ним побежала. Руками по стенам шарит, шарит, а взять ничего не может: драгоценности словно уплывают от нее, не даются. Я тоже попробовала бусами завладеть: ничего не получается, только расстроилась. Посуетились минут десять, устали, сели на стоявший в углу комнаты сундук, ноги свесили, отдыхаем.
Разговорились, по сторонам глазеем, и тут Лида спрашивает: «Интересно, что в сундуке? Вдруг золото!». «Давай проверим!» — соглашаюсь. Слезли с сундука, крышку поднимаем: она тяжелая, еле открыли. Заглядываем внутрь: там что-то черное виднеется. Лида только до него дотронулась, а оно как зарычит!
Отскочили в сторону, смотрим: из сундука собака выбирается — огромная, черная, страшная. Испугалась ужасно! Собака зубы скалит, словно улыбается, и к нам идет. Я кричу: «Лида, бежим!» Выскочили из комнаты, свеча погасла, но кольцо немножко светит, видно, куда ноги ставить. Мчимся, как угорелые, а сзади рычанье доносится, не отстает.
Я надеялась, что быстро до выхода из подземелья добежим, а его нет и нет, и начинаю понимать, что в новом туннеле находимся. Устали очень, Лида спотыкается, слезы роняет: «Не могу больше! Сестричка, не бросай меня!».
Останавливаюсь: все-таки старшая, да и кинжал держу. Вглядываюсь в темноту: собаки не видно и рычание стихло. Стоим, дрожим, мокрые обе, как мыши. «Куда идти? — думаю. — Назад из-за собаки опасно, остается — вперед. Неужели до самой смерти блуждать здесь будем?»
Беру Лиду за руку и веду. Ход то опускается, то поднимается, и непонятно, то ли уже за Карасувбазар под землей вышли, то ли на одном месте кружим.
Натыкаемся на боковой туннель; уселись на корточки и спорим: Лиде хочется прямо идти, а я уговариваю в туннель свернуть. Спор еще долго тянулся бы, потому как Лида упрямая и я не подарочек, но тут слышим: «шлеп», «шлеп». И кольцо опять почернело: я уже понимаю почему, свечу выше поднимаю, чтобы опасность разглядеть — и ничего не вижу. Тут Лида меня в бок толкает и смеется:
«Трусиха, это к нам жаба спешит!» И точно: из глубины коридора жаба скачет.
Лида за — умилялась: «Ах ты малышка: в гости к нам торопится!», а меня словно осенило: «Бежим! — кричу. — В маминых книжках написано, что жаба как слуга злого духа создана и ему посвящена!». Хватаю Лиду за руку, а она упирается, не верит, — но в это время жаба надулась, сделалась фиолетовой и как прыгнет на Лидку — еле я успела в туннель эту дурочку втолкнуть! Теперь Лида, конечно, заорала и первой помчалась; мне только и оставалось, что за ней следовать. Бегу и молитвы шепчу: прошу от злого духа избавить и на свободу выпустить.