А потом день прошел. Кур загнали во двор; петух важно взлетел на крыльцо и поставил там свою именную печать, после чего их пастух устало поплелся домой. На землю легла тишина, облака закрыли солнце, и слабый ветерок, поднявшись, вновь опустился вниз. В тот день Джордж часто отмечал подобные нестыковки.
Однако в последующих сценах и эпизодах мы увидим Джорджа за работой в поле; в заботах о странно раскрашенной и рогатой скотине; в беседах с большой албанской свиньей. Он трудился до седьмого пота, который ему удалось смыть, нырнув в небольшой ручей, протекавший перед белым домом, построенным прямо посреди сельскохозяйственных угодий.
На закате все отправились к куче камней, которые благодаря своей любопытной форме считались религиозной святыней этих мест. Тени скручивались и сплетались среди древних развалин. Могучие дубы зевали черными дуплами, и между ними блуждали жуткие зеленые и розовые огоньки.
И тогда наступила ночь, и пришло время последний раз напиться, перед тем как принять неизбежный укол. А потом в постель, и живо!
Прилетели сны, помахивая крыльями противоречий. Но мы пока не будем исследовать их, поскольку они займут свое достойное место в следующем цикле лекций. Поэтому переходя непосредственно к рассвету, мы пропустим остаток ночи -- тем более, что в ней не было ничего интересного. Хотя знаете что? Давайте пропустим и рассвет. Все равно Джордж думал только об одном: о встрече с пришельцем.
На следующее утро, яркое и ранее, но не такое уж и раннее, чтобы там не хватило места для нескольких чашек кофе, в дом пришел Инопланетный Историк.
До нас дошло несколько описаний Инопланетных Историков. К сожалению, ни одно из них не является точным, потому что пришельцы имели текучую форму. Например, Историки меняли свои взгляды и остальные части тел почти с той же регулярностью, с какой мы трансформируем наше настроение. А надо сказать, что Инопланетный Историк тоже имел гамму чувств, и его форма часто отражала их состояние.
Тем утром он находился в слегка неуверенном настроении, и это отразилось на его формах соматотипа. Он долго не мог решить, в каком образе явить себя миру. Выбрать что-нибудь античное, аскетическое, с вытянутым носом и поджатыми губами? Или, наоборот, что-то яркощекое, улыбчивое и общительное? А что если попробовать какую-нибудь новинку? Допустим, взять две головы с разными на вид физиономиями. Или лучше вообще без физиономий. Пустые лица! Это всегда воспринималось как хорошая шутка и хороший тон.
Пока Инопланетный Историк примерялся к различным формам, тетя Тез представила гостя.
-- Любезный друг, я хочу представить вам Джорджа, моего племянника и очень хорошего мальчика, хотя мне и самой в это часто не верится.
-- Очень рад познакомиться, -- ответил Джордж.
-- Деге Ерат, -- произнес Инопланетный Историк.
-- Не понял?
-- Это традиционное торжественное восклицание, которое используется склеротиками планеты Аделдис.
-- А-а, -- ответил Джордж. -- Я этого не знал.
-- У вас не было причин знать об этом.
-- Да, думаю не было.
-- Вы тут поговорите друг с другом, а я займусь делами, -- сказала тетя Тез.
Она вернулась в дом. Подходило время ставить ловушки на ячменные оладьи, которые грызли мебель и превращали все в муку.
-- Вот такие дела, -- произнес Джордж, когда они остались одни на заднем дворе за маленьким переносным столом для пикников -- почти у самых кустов черной смородины, но относительно далеко от сливового дерева.
-- Да, можно сказать и так, -- ответил Инопланетый Историк.
В конце концов, он решил превратить себя в очень высокого двучленного мужчину, с розовыми глазами и зеленоватым цветом кожи.
-- Вы, как я понимаю, с Земли? -- спросил он.
-- Как вы догадались?
-- По выражению недоумения. У вас, землян, это получается просто превосходно.
-- Да, мы в этом часто практикуемся, -- сказал Джордж. -- А могу ли я спросить у вас, что здесь делает Инопланетный Историк?
-- Историю, -- ответил пришелец. -- Жестокую владычицу наших судеб. В принципе, мы знаем, каким образом должны складываться события. И универсальная история всего бытия написана давным-давно. К сожалению, жизнь не желает копировать ее в скромной и соответствующей манере. Вот почему мы, Инопланетные Историки, вынуждены вмешиваться в ход эволюции и расставлять все по своим местам.
-- Неужели? -- спросил Джордж.
-- Да, -- ответил Инопланетный Историк.
-- Но почему вы тогда сидите здесь?
-- Из-за вас, Джордж. Только из-за вас.
-- Из-за меня? Неужели со мной что-то не так?
-- Хорошо, что вы сами догадываетесь об этом, -- ответил Инопланетный Историк. -- Джордж, вы все время находитесь в самом себе и, вероятно, не понимаете, какое впечатление производите на окружающих. Скажите, вам не кажется, что вы все время блуждаете вокруг да около? Вам не кажется, что большую часть времени вы вообще ничего не делаете?
-- А разве это плохо?
-- Это было бы неплохо для незначительного и второстепенного персонажа. Но вы здесь главное действующее лицо!
-- Я главное лицо? -- с испугом спросил Джордж. -- Вы в этом уверены?
-- Конечно, уверен, -- ответил Инопланетный Историк. -- И все это время вы палец о палец не ударили.
-- Что же нам теперь делать? Я полагаю, у вас есть какие-то соображения по этому поводу?
-- Кое-какие идеи у меня действительно есть, -- сказал Инопланетный Историк. -- Но перед тем как приступать к решительным действиям, нам не мешало бы промочить горло.
КОНЕЦ