Справа донесся неясный шум, который стал нарастать. Прислушавшись, я различил стук копыт нескольких лошадей, мягкое повизгивание популярной в этом сезоне гиранской резины, какие-то азартные выкрики. Шум стал шириться, расти, и вскоре долетели обрывки отборной ругани и неясное шипение. Что там за тролльи танцы?
Неожиданно из-за плавного поворота улицы вылетела двойка лошадей, несущихся во всю прыть, тянущих за собой карету, подпрыгивающую на ухабах мостовой. Пара молодых парней, надежно устроившихся на крыше, азартно пульнула из пистолей и с руганью бросила разряженное оружие в люк кареты, а высунувшийся с моей стороны из окна орк запустил небольшой огненный шар назад. Пролетев мимо меня с шумом и гамом, карета скрылась за поворотом ниже по улице. Сверху вылетела еще одна карета, с восседающими на ней парнями с арбалетами, и, со свистом и улюлюканьем, скрылась за поворотом. Я обалдело уставился вслед пронесшимся экипажам.
– Как надоели эти благородные, – буркнул хозяин лавки за спиной и смачно выругался.
Мелькнула мысль: я страж или кто? Что это себе позволяют на улицах города буйные стрелки и маги? Вон угол дома опалили!
Голова от хлынувшего гнева прояснилась, я быстро прикинул план действий.
– Куда они едут?
– Туточки одна дорога. Слетит, небось, ось на выезде с площади Обрежной…
Развязав шнуровку на рубахе, вытащил свои цепочки. Одна, с небольшим медальоном, памятным подарком дяди, и вторая, с маленьким рубином связи.
– По Широкой, если бегом, как раз успеешь на Обрежную, – уловил я конец фразы пожилого лавочника.
Бросив серебрушку мужику, довольно кивнувшему, быстро уточнил:
– Куда?
– Вниз по улице, через пару домов налево. Там не ошибешься.
Я рванул в указанном направлении, на ходу сжав рубин на цепочке, выкрикнул: «Беспорядки на Обрежной! Срочно дежурный десяток!»
Широкой оказалась узкая улочка, точнее даже, подворотинка, в которую в темное время суток лучше не забредать. Торчащие тут и там выломанные камни мостовой, пробившиеся сквозь прорехи покореженные кустики, какой-то мусор… Быстро переставляя ноги и внимательно изучая полосу препятствий впереди, я, стараясь не сбить дыхание, понесся по улочке…
Широкая оказалась длинной. Когда, по внутренним часам, пробило пять минут такого бега и дыхание стало понемногу сбиваться, я, наконец, увидел свет в конце тоннеля – выход на Обрежную. И радостно прибавил ходу.
Вылетев на площадь, застал интереснейшую картину: первая карета, видимо, не выдержавшая безумной гонки и не вписавшаяся в поворот, оказалась прижата к крайнему дому, оставшись при этом практически целой. Лошадей немыслимым образом успели отцепить, и они, в сторонке, погрузили морды в канал протекающей через площадь речушки. Только их почему-то четыре… Повернув голову, обнаружил и вторую карету, застывшую на въезде. Внезапно над ней приподнялась пара голов и арбалетов, а я, сделав пару шагов, чтобы выступить с Широкой на площадь, поднял правую руку и громко выкрикнул:
– Именем города, стоять!
Стрелки раздосадованно повернулись в мою сторону. Внезапно я почувствовал себя под прицелом и понял, что стою на открытой мостовой, ближайшее укрытие в нескольких шагах сзади, а с двух сторон меня выцеливают разгоряченные погоней благородные… Сглотнув, я понял, что запустить магией в две стороны не успею…
С шумом и лязгом, спугнув с водопоя лошадей, на площадь из неприметного проулка ворвался десяток гвардейцев в полном облачении и хватающий воздух ртом знакомый некромант.
– Замрите, сучьи дети! – громогласно заревел здоровенный гвардеец.
Я впервые порадовался такой спорой реакции этих отъевшихся горлопанов…
По какой-то счастливой случайности никто из девяти богато разодетых молодчиков не получил серьезных ранений. Гвардейцы обезоружили благородных и согнали в две небольшие кучки.
Отдышавшийся маг подошел ко мне и сипло выдавил:
– Вижу, вы любите влипать в неприятности, адепт.
– Работа такая, – улыбнулся я в ответ.
Десятник гвардейцев подвел парня с аристократической физиономией и ссадиной на лбу, отчего весь лоск отпрыска показался нелепым макияжем.
– Мастер Лангол, вот заводила всей шумихи.
Некромант хмуро изучил юношу:
– Спокойно не сидится, граф Биртоко?
Молодой аристократ не обратил внимания на мага, а грозно уставился на меня:
– Ты был у лавки! Выходит, ты вызвал Гвардию… Простолюдин! – сплюнул напыщенный мальчишка.
– Щенок, – не остался я в долгу.
– Ах ты тварь! – заорал молодой граф, и, вывернувшись из рук гвардейца, попытался меня ударить.