Как же хороши они были! Велена залюбовалась одухотворёнными и серьёзными лицами внуков. Из нынешнего люда не все сохранили в душе верность старой вере, для некоторых она стала чем-то вроде стародавнего предания, для иных – вымыслом. Лишь горсть по всей Целой Земле свято верила в первых богов – тех, кто был у истоков, когда земля и солнце только народились во вселенной.
Каких-то пять лет и из царственных отроков выйдут великолепные юные властители. Если нить жизни старшей царицы ещё будет прочна и долга, то ей посчастливится воочию зреть, как возмужают её «соколята», как оперятся и примут бремя власти на свои плечи. А пока…
– Ступайте, соколики.
Уголки её рта чуть-чуть, едва приметно подтянулись вверх. Мальчишки тут же с победным кличем рванули к старой развалине, на ходу решая, с какой стороны и с какого угла начинать обход.
– Не мешкайте, скоро прилив! – донёсся сзади заботливый наказ.
Пострелята уже достигли заветной цели и, не раздумывая, устремились к той угловой части, что более века прибирал себе океан. Отчего-то мёртвая обитель манила детей, не только царских, те каждый год хороводили вокруг её полуразрушенного тела, словно воздавая честь. Иногда эта развалина требовала жертв и получала их. Неосторожных детишек находили утопшими после отлива в мелководье, их бескровные лица хранили изумление в широко раскрытых глазах.
Какая-та тайная мощь хоронилась в старых отметинах ушедшего мира. Тут и там, словно древние святыни, – в лесах, полях, а иной раз на берегу океана – держали вековую оборону со временем творения прошлых людей. Не так уж много, но и не мало их наполовину поглотил Нескончаемый океан – истинный владыка планеты. Уж ему-то куда лучше знать, чему стоит остаться, а чему надлежит кануть в небытие.
Дрожь вновь пробрала Велену.
Пока внуки скрылись с глаз, ей живо вспомнилось её первое знакомство с древним реликтом. Тогда, подобно дню сегодняшнему, девочкой шести лет была приведена будущая старшая царица к озеру, что лежало совсем близко от родной деревни. Прежде её не удивлял островок деревьев посреди озера, по неразумению своему ей виделось всё таким, каким есть. Но отец, что привёл дочь к озёрному бережку, очевидно, считал, что время пришло: настала пора приоткрыть дочурке уголок мироздания. Благояр, так звали его, усадил малютку Велену в круглую лодчонку, рассчитанную как раз на двоих путников, и направил судёнышко прямёхонько к зеленолиственному островку. Каково же потрясение ожидало маленькую девочку, когда вблизи остров вдруг предстал громадным остовом корабля, вместо парусов у которого пышно и гордо стояли кустистые ивы! Железные бока давно глодала ржавчина, где-то успешно, где-то не очень. Но в целом гигант не сдавался и браво целился острым носом в сторону, противоположную деревне. В тот день Велена узнала о том, что прошлое более ёмко и протяжённее, чем ей казалось доныне, и, следуя примеру Благояра, младшего царя младшей царицы, приняла в своё сердце старую веру, а вслед за тем и знания мёртвых книг.
Она так глубоко погрузилась в воспоминание, что не сразу расслышала мальчишеский смех подле. Милан и Млад, обойдя крошившегося временем мертвеца, сдержали клятву и вернулись к царственной бабке.
– Бабушка, голубушка, расскажи нам, – донеслось до её затуманившегося разума. Кажется, это голос Милана. Как же ему подходит его имя. – Пожалуйста, расскажи!
А вот теперь её кто-то дёргает за рукав платья, настойчиво, но без наглости. Несомненно, Млад. Велена тряхнула головой, сбрасывая морок прошлого, – так и есть, кончиками пальцев, чуток захватив лён платья, тянул младший внук. Поняв, что старшая внимает, детские пальцы тут же оставили материю в покое.
– Что рассказать, соколики?
– Как же? О ветхом доме, государыня. О нём и ему подобных, – опередил брата Млад.
Так странно, что один зовёт её бабушкой, другой же величает, как и все прочие при Красном дворе – государыней. Наверное, то плата за владение всей Целой Землёй.
– Так ли надо вам? Уж наизусть знаете.
– Надо, надо! Государыня! Нужно, бабушка, – вторили в ответ юные голоса.
– Ну, тогда придётся начать с начала, – помедлив, согласилась и поставила своё условие Велена, впрочем, как всегда и во всём.
Царевичи согласно кивнули. В преддверии долгого рассказа оба плюхнулись на песок перед старшей, подобрав под себя ноги да сложив руки перед собою.
– Вы знаете, соколики, что мир прост и ясен, да не просты люди, живущие в нём, – начала издалека царица. – Искони не мог человек жить в единстве, его дробило на всякое. Так во все времена происходило. Из одного ядра вышло три ветви, которые росли, тянулись и кустились, но сути не меняли. Добрые, нескромные и пустые – такова суть ветвей тех. Нескромные, точно прихваченные хворью, не способны были на добрые поступки, заботясь по большей части о себе; в том даже не вина их была, а некий душевный изъян, что передавался с кровью отца да молоком матери. Добрые, напротив, превыше себя чтили старую веру и весь род людской от начала. Ну, а пустые – те стояли между нескромными и добрыми и метались меж ними. Одним словом, ни рыба ни мясо. Я это к чему напоминаю: вам управлять в скором времени царством, шестым по счёту.