Его жизнь на суше была такой же устоявшейся. Он присутствовал на званых обедах во дворце и завел дружбу со всеми правильными людьми. Он ни разу не произнес ни одного шокирующего слова и не придерживался спорной точки зрения. Он был вознагражден социальным положением и выгодной женитьбой на избалованной внучатой племяннице императора, что поставило его почти на одну ступень с высшим сословием.
Чтобы защитить все, чего он достиг, он старался дистанцироваться от своего отца. Он никогда не упоминал имени Лю Чжи. Он сменил фамилию и делал вид, что они вообще не являются родственниками. Но чем старше становился Чжэн, тем труднее было отринуть память об отце. Старшие родственники часто высказывали замечания о том, как сильно Чжэн манерой поведения похож на Лю Чжи.
— То, как ты ходишь, как ведешь себя, — говорила его тетя Си Пэн. — Даже слова, которые ты выбираешь — словно он сам стоит передо мной!
И Чжэн попытался измениться. Он копировал подпрыгивающую походку своего старшего брата, Дэна, которого никто никогда даже не пытался сравнивать с их отцом. Прежде чем заговорить, он делал паузу, чтобы мысленно перебрать слова и выбрать другое с таким же значением. Однако он не мог изменить свое лицо, и каждый раз, когда он проходил мимо порта, гигантская статуя его отца напоминала ему, как сильно они похожи друг на друга. Так что однажды ночью он пробрался в порт с веревкой и лебедкой и, приложив немало усилий, снес ее.
На его тридцатилетие начались эти сны. По ночам его стали мучить кошмарные видения старика, изголодавшего и морщинистого, с белой бородой, свисающей до колен, уже совершенно не похожего на Чжэна, который отчаянно махал ему с пустынного берега какого-то выжженного солнцем острова. В предрассветные часы Чжэн просыпался от страха, с каплями пота на лбу, терзаемый чувством вины. Он дал своему отцу обещание, которое даже ни разу не попытался исполнить.
Приди и найди меня.
Его травник готовил ему сильнодействующее снадобье, которое он принимал каждый вечер, прежде чем идти спать, и оно помогало ему крепко уснуть и не видеть снов до самого утра.
Лишившись доступа в его сны, отец Чжэна нашел другие способы преследовать его.
Однажды Чжэн обнаружил, что задержался у причалов, охваченный загадочным порывом прыгнуть в океан и поплавать — и это посреди зимы. Он с трудом подавил это желание и несколько недель не позволял себе даже взглянуть на море.
Некоторое время спустя он возглавлял плавание в Шанхай, во время которого, находясь в трюме, он услышал песню кита. Он приложил ухо к корпусу корабля и прислушался. На какое-то мгновение ему показалось, что он понимает, о чем кит, долгими неземными гласными звуками, говорит.
Ко... ко... бо... ло!
Он заткнул уши ватой, убежал наверх и отказывался снова спускаться в трюм. Он начал беспокоиться, что теряет рассудок, точно так же, как и его отец.
Дома на суше ему приснился новый сон, который не смог сдержать даже глоток снадобья. В этом сне Чжэн пробирался сквозь заросли тропической растительности, а в это время рубины, словно дождь, тихо сыпались с деревьев. Душный воздух будто произносил его имя: «Чжэн, Чжэн», — и хотя он чувствовал повсюду присутствие своего отца, он никого не видел. Выбившись из сил, он прилег на траву, которая внезапно начала расти вокруг него, дерн поднялся от земли, оборачивая его в удушающие объятия.
Он резко проснулся, чувствуя, что его ноги жутко чешутся. Откинув одеяло, он страшно перепугался, увидев, что они покрыты травой. Он попытался стряхнуть ее, но каждая травинка была прикреплена к его ногам. Они росли из его ступней.
Испугавшись, что его жена заметит это, Чжэн выскочил из постели, побежал в ванную и побрился.
«Что за дела со мной творятся?» — подумал он. Ответ был ясен: он теряет рассудок, в точности как и его отец.
На следующее утро он проснулся и обнаружил, что не только его ступни покрыты травой, но еще и длинные нити водорослей выросли из его подмышек. Он помчался в ванную, вырвал водоросли (это было очень болезненно) и побрил ноги во второй раз.
На следующий день он проснулся с привычной уже порослью, но также еще и с новой деталью: его простыни были полны песка. Ночью он сочился из его пор.
Он отправился в ванную, вырвал водоросли и побрил ноги, по-прежнему убежденный в том, что это всего лишь безумие. Но когда он вернулся, песок все еще был на его постели, а также на его жене и в ее волосах. Она уже проснулась и была очень недовольна, пытаясь вытряхнуть его.
Если она могла его видеть, понял Чжэн, то он точно настоящий. Песок, трава. Все это. Что означало, что он все-таки не был сумасшедшим. Что-то происходило с ним.
Чжэн пошел к своему травнику, и тот дал ему отвратительно пахнущую мазь, чтобы он нанес ее на все тело. Когда это не помогло, он отправился к хирургу, который сказал ему, что с этим ничего невозможно сделать, кроме как ампутировать его ступни и залепить поры клеем. Это явно было неприемлемо, так что он отправился к монаху, и они вдвоем стали молиться, но Чжэн заснул во время молитвы, а когда проснулся, то увидел, что песок, сочащийся из него, засыпал всю келью монаха, и рассерженный монах прогнал его.
Похоже, от того, что с ним было не так, не было лекарства, и проявления этого недуга становились только хуже. Трава на ногах теперь росла постоянно, а не только по ночам, а из-за водорослей он стал пахнуть как пляж во время отлива. Его жена стала спать на отдельной кровати в другой комнате. Он беспокоился, что его партнеры по бизнесу узнают о его состоянии и станут сторониться его. Тогда он будет разорен. В отчаянии он начал подумывать о том, чтобы ампутировать ноги и залепить поры клеем, но тут у него в памяти внезапно пронеслось воспоминание: последние слова его отца зазвучали в его ушах.
Не позволяй траве вырасти под твоими ногами.
И сейчас эта загадочная фраза, о значении которой Чжэн гадал многие годы, обрела конкретный смысл. Это было послание, зашифрованное послание. Его отец знал, что случится с Чжэном. Он знал это, потому что то же самое случилось и с ним! Одинаковыми у них были не только лицо, походка и манера говорить — у них также был и одинаковый недуг.
«Приди и найди меня, — сказал он. — Не позволяй траве вырасти под твоими ногами».
Лю Чжи не отправился искать мифические богатства. Он отправился искать лекарство. И если Чжэн надеялся когда-нибудь избавиться от этой странности и снова зажить нормальной жизнью, ему нужно было выполнить обещание, данное его отцу.
В тот же вечер за ужином он объявил семье о своих намерениях.
— Я отправляюсь в плавание, чтобы найти своего отца, — сказал он.
Они отнеслись к этому скептически. Другие уже пытались и потерпели неудачу, напомнили они ему. Поиски финансировал сам император, но никаких следов ни этого человека, ни его экспедиции так и не было найдено. Неужели он, купец, который никогда не плавал дальше своих торговых маршрутов, действительно ожидает, что ему повезет больше, чем им?
— Я смогу это сделать, вот увидите, — ответил на это Чжэн. — Я просто должен найти остров, который он отправился искать.
— Ты никогда не найдешь его, будь ты хоть лучшим мореходом на свете, — сказала тетя Си. — Как можно найти место, которое не существует?
Чжэн пребывал в уверенности, что его семья ошибается. Остров существует, сказал он, и он как раз знает, как его найти — он перестанет принимать свои сонные снадобья и позволит снам вести его. А если это не сработает, он будет слушать китов!