Единственным звуком вокруг был треск люминесцентной лампы. Закрыл глаза, попытался сосредоточиться. «Скоро приду в себя». Но время шло, и он все еще не мог понять кто он и где. Более того, он понял, что прикован к стулу – руки привязаны к подлокотникам, ноги к ножкам стула. Сам стул холодный, металлический. Свет продолжал бить в глаза, которые никак не хотели привыкать к нему.
– Эй! – крикнул он. – Есть тут кто-нибудь?
В ответ он услышал мужской смех, отдававшийся отовсюду. Но мужчина, прикованный к стулу, не увидел никого.
– Привет. Рад, что ты проснулся. Знаешь, почему ты здесь? – голос спокойный, низкий, тон самоуверенный. Ясно, что он знает ответ на свой же вопрос, но хочет проверить узника.
– Нет, – дыхание участилось. Страх, почти не чувствуемый, залез к нему под кожу, как только мужчина услышал голос.
– А знаешь, где ты? – тот же тон.
– Нет.
– Хорошо.
Пауза. Снова тишина и звук электричества. Вокруг белизна. Он будто находился в палате, только без всех этих приборов и установок. Только стол и он, прикованный к этому стулу.
– Как тебя зовут? – снова этот голос. И снова ощущение, будто допрашивающий знает ответ.
– Не знаю. Я ничего не знаю. Ничего не помню. Я даже не знаю, как выгляжу! Будто я только что родился и…
Смех прервал его речь.
– Ты не представляешь, как близко ты подошел ко всей ситуации.
– О чем вы?
– Что, по-твоему, происходит с нами после смерти? Есть несколько различных вариантов – кто-то считает, что наши души переносятся в ад или рай, в зависимости от наших поступков; другие верят, что мы перерождаемся в другом обличье; иные же считают, что после смерти нет ничего. Пустота и наши сознание, душа и все остальное умирает вместе с телом. Во что веришь ты, Ниджат?
Узник обдумывал услышанное. Значит, его зовут Ниджат. Но это ни о чем ему не говорит.
– Ниджат? – тон сменился на менее мягкий, будто говорящий, что на вопрос обязательно нужно ответить.
– Я… я не знаю. Я не знаю, к чему вы клоните. Я не знаю, почему вы меня мучаете, – он начал дергаться, но оказалось, что не только он прикован к стулу, но и стул прибит к полу. – Выпустите меня отсюда!
В этот момент все его тело охватила боль, жгучая, адская. И он закричал.
Боль прекратилась так же резко, как началась.
– Итак, – голос снова был мягким, по-отечески дружеским. – Я бы попросил тебя впредь сохранять спокойствие. Иначе ты будешь биться в агонии не зная причин. Я ясно выразился?
– Да.
– Славно. Готов узнать, кем был и почему ты здесь?
Был? Что это значит? Я ведь все еще существую. Или нет? Голос казался смутно знакомым. И почему имя Ниджат ничего ему не говорит?
– Ниджат? – голос прервал его мысли.
– Да… да, я готов.
– Хорошо. Для начала хочу сказать, что я верю в реинкарнацию. Человек перерождается в ином обличье и расплачивается за свои грехи. Правда, тут есть один нюанс – он не знает, за что ему на долю выпала подобная участь. Ты страдаешь, но не знаешь почему. А это очень… неинтересно. Понимаешь, о чем я, Ниджат?
– Не совсем… да, понимаю. Человек страдает и думает, что незаслуженно, хотя на самом деле поделом ему.
– И к чему это приводит в следующей реинкарнации?
– Он не помнит, что делал зло и был наказан. И продолжает творить зло дальше.
– Правильно, Ниджат. Ты умница. И процесс этот может продолжаться бесконечно. Я со своей стороны вижу, что человек страдает и платит за свои грехи, но… Это не приносит должного наслаждения. Он не признает своих ошибок, не знает, чего ради он должен страдать, когда другие проживают счастливую жизнь. Понимаешь?
– Ты Бог?
– Ты не ответил на вопрос, Ниджат.
– Да, я понимаю. Но не понимаю, причем тут я. Ты Бог?
– Объясню. Ты в течение своих перерождений совершал много грехов, за которые все еще не отплатил. Тебе везло, ты всегда рождался в кругах обеспеченных или власть имущих. Более или менее. Поэтому, хотелось бы увидеть, как ты страдаешь, зная, что натворил.
– Что?
– Ты умер, Ниджат. И теперь пора платить за содеянное.
Ниджата будто ударили чем-то тяжелым. Он хотел закричать, но не стал. Вдруг он осознал, что все попытки закричать, сопротивляться или как-нибудь иначе пытаться выйти из данной ситуации напрасны. Ведь если он умер, что может быть хуже? Человеком движет инстинкт самосохранения, но что, если сохранять больше нечего? Что если ты уже умер? Инструкций по выходу из тяжелой ситуации после смерти никто никогда не писал. Или писал? Он, Ниджат, не мог знать наверняка, ведь не помнил ничего, что происходило до сих пор.
– Ниджат?