— Движение этим вечером просто убийственное, — бодро заметил Мёртвый Мальчик.
Я снова стал смотреть в окно автомобиля, наблюдая, как проносятся улицы, со всеми их знакомыми видами и звуками. Они никогда прежде не казались такими открытыми, такими уязвимыми. Тёмная Сторона мнила себя неприкосновенной. Как и я, пока Варни не доказал мне обратное. Тёмная Сторона не знала, кто таился во тьме, не знала, что приближалось. Я хотел опустить окно, высунуться, и крикнуть им, предупредить их о голодных тварях, замышляющих против них. Но никто не прислушался бы. В Тёмной Стороне всегда кто-то выкрикивает предупреждения.
Я смотрел на шумные улицы и своим мысленным взором видел их заваленными телами, пока в сточных канавах кровь текла рекой. Я видел груды трупов на перекрёстках, когда немёртвые захватывали улицы. Я видел, как вампиры неистовствовали, рассекая толпы испуганных туристов, как волки среди овец. Я видел бешеных тварей с окровавленными ртами, копошащихся на автомобилях на дороге, пробивающихся внутрь. Я видел, как они сновали по фасадам зданий, свисали с уличных фонарей, перепрыгивали с крыши на крышу. Видел, как они гнались по улицам за оставшейся человеческой добычей, клацая зубами позади самого медленного, чтобы поддержать движение и продолжить забаву. Пока в ночи не осталось ничего живого — лишь нажравшаяся, опьянённая кровью армия нежити гордо расхаживала по опустевшим улицам — неоспоримые хозяева своей новой территории. Повелители нескончаемой ночи.
Больше никакого пылающего неона, больше никакой музыки, изливающейся из клубов и баров, потому что немёртвым не нужны такие вещи. Они изгнали бы всю жизнь из Тёмной Стороны и оставили бы её холодной и тихой, как могила.
Мёртвый Мальчик наконец остановил свою машину у «Странных Парней». Или, по крайней мере, припарковался на улице, чтобы можно было туда дойти. Считается, что до старейшего бара в мире добраться нелегко. Мёртвый Мальчик обернулся на своём сиденье и посмотрел на меня.
— Прямо или к чёрному ходу?
— Прямо, — ответил я.
— Джон, — осторожно сказала Сьюзи. — Ты правда думаешь, что это мудро — позволить людям увидеть тебя таким?
— Слухи рано или поздно разойдутся, — ответил я. — Лучше позволить им увидеть, насколько это плохо, чтобы гораздо эффектнее выглядело, когда я приду в норму. Увидишь, это поднимет мне репутацию.
— А если ты не придёшь в норму? — спросил Мёртвый Мальчик. Он поймал на себе свирепый взгляд Сьюзи и примирительно поднял руки. — Просто спросил… Ладно, вот главный вход.
В конце концов, потребовались их совместные усилия, чтобы переместить меня с заднего сиденья на тротуар. А затем им пришлось поддерживать меня, пока я не ощутил под собой ног. Я слишком устал и был слишком изранен, чтобы смущаться. Я внимательно огляделся, но не увидел никого, проявляющего слишком большой интерес. Я выдавил скупую улыбку Мёртвому Мальчику.
— Извини за кровь в машине.
— Она знавала и худшее, — ответил Мёртвый Мальчик.
Они убрали от меня руки и, каким-то образом, мне удалось остаться вертикальным. Я несколько раз глубоко вздохнул и отправился по переулку, ведущему к парадной двери «Странных Парней». Мёртвый Мальчик и Сьюзи держались рядом, на случай, если они понадобятся. Я смотрел прямо вперёд и притворялся, что не вижу их. Моя спина убивала меня, нога с огромной кровавой дырой грозила подломиться, а силы накатывали и утекали внезапными порывами, но будь я проклят, если поддамся чему-нибудь из этого. Я тяжело топал ногами, потому что не чувствовал их и наклонялся вперёд, используя импульс, чтобы двигаться дальше.
Этот переулок был ненамного чище, чем задворки. Он резко заканчивался стальной плитой, вделанной в грязную кирпичную стену. Над дверью на маленькой, но гордой неоновой вывеске было написано название бара на древнем санскрите. Алекс никогда не верил в рекламу. Если вам суждено найти путь к старейшему бару мира, то вы его найдёте. Если же нет, то все знаки и указатели на свете не помогут вам.
Это — судьба.
Дверь отворилась перед нами, и Сьюзи и Мёртвый Мальчик сопроводили меня в фойе. Оно никогда не меняется. Та же старая мебель Тюдоровского периода, в основном занятая людьми, отсыпающимися, прежде чем им придётся отправиться домой. Те же непристойные фрески на стенах и потолке, тех же ужасные пятна на персидских ковровых дорожках. Ничто так не утешает, как знакомое. Я почувствовал себя немного сильнее, просто попав в «Странные Парни», укрытый и защищённый лучшими щитами в мире. Мне не понравилось это ощущение. Ещё один знак, насколько сломленным и уязвимым я стал.