Верховенский появляется, как и всегда, внезапно. На губах его улыбка милого тирана сияет. Убьет, не моргнув глазом, коли скажешь что-то, с чем он не согласен. Да только перед тем будет горькими слезами заливаться, плачем сладостным давиться, и обнимать, точно смысл жизни всей безвозвратно утерян. Глаза его горят ещё пущей одержимостью, нежели прежде, а губы так сладки, точно сейчас, вот-вот, до одуренья его, Ставрогина, целовать станут.
— Что вы здесь делаете? — с надменным расколом в голосе, задрав голову в палящее солнце, с утра будто обезумевшее, спрашивает Николай Всеволодович, хватаясь за трость, как за спасательный круг в разбушевавшемся океане.
— Я к вам приехал, — сияя одержимой улыбкой, отвечает Верховенский, — позавтракать-с не желаете ли?
— Нет, — твёрдо отвечает Ставрогин, вылетая из тесного номера, словно чумной, — оставьте уже меня в покое, Верховенский, оставьте!
— Помилуйте, Николай Всеволодович, — гость незваный навязчиво и истерично начинает хохотать, — мы так давно не виделись, а вы гоните уже меня прочь, с первой же минуты встречи. Дурно поступаете.
Ставрогин почти бегом движется по центральной площади, едва, о камень споткнувшись, не падает, и оборачивается, на гостя глядя, как в последний раз. Ему, конечно, известно, зачем Верховенский приехал, и что снова будет чёрную смуту в его тёмной душе сеять — нет Бога, откажитесь от него, дурак, а ещё я вас, как раб коленопрекрлонный, обожаю, дышать без вас тяжко, жить невыносимо. Он всё это слышал, и во всём этом тонул. А теперь, точно мальчик несчастный, горестный, от этого сбежать напрасно пытается, и по центральному проспекту грозно тростью стучит. Знает — Верховенский за ним следует, на два-три шага позади всего. Не отойдёт, не отстанет. Не оставит в покое.
Потому всё, что бесы нынче пошли иные — милые, светлые, да за ангельской улыбкой душу чёрную, как смоль, прячущие. И нет от них не пристанища, ни спасения.
========== 167. Азирафаэль и Кроули ==========
\ зарисовки из семейной жизни \
— Кроули! — требовательно сказал Азирафаэль, сложив на груди руки. — Скоро булочки будут готовы и посыпаны пудрой, я тогда тебя позову. А пока — прочь отсюда.
— Ну одну булочку я всё-таки возьму?
— Одну? — на лице ангела отпечатались сомнения. — Ладно. Одну можно.
По лицу Кроули поползла довольная улыбка. Подойдя к Азирафаэлю, он подхватил его на руки и потащил к двери.
— Ай! — взвизгнул ангел, стукнув его по плечу. — Ты что делаешь? Ну-ка прекрати! Немедленно поставь меня на место!
— Забираю одну булочку, — с невозмутимым спокойствием ответил Кроули, — ты же сам разрешил.
*****
Азирафаэль пыхтел и раздувал щёки.
Испытав сильное беспокойство, Кроули осторожно подошёл к нему и, положив руку ему на плечо, обеспокоенно спросил:
— Ангел. Что случилось?
— Зачем ты в этих порно-роликах снимался? — Азирафаэль явно старался, чтобы в его оскорбленном взгляде был вызов, но получилась только обида.
— Кто? — изумленно спросил Кроули, даже очки с носа на пол грохнулись. — Я? С чего ты это взял, ангел?
Азирафаэль взял планшет, лежащий на рабочем столе, порылся в нём несколько минут и ткнул прямо Кроули в лицо:
— Вот. Разве это не ты?
— Не я! — горячо возразил Кроули. — Честное слово!
— Я не верю тебе! — горделиво ответил Азирафаэль. — Это твои пальцы. Не лги мне, Кроули. Я их из миллиона других узнаю.
Кроули растерялся, повесил голову.
— Ну прости, ангел. Я сначала был режиссером. Но потом продюсер, знаешь, местный Сатана, мне сказал, что им нужен кто-то с длинными пальцами и ногами. А на этот детородный орган им было плевать, и…
— Ага, — обиженно хныкнул Азирафаэль, надув губы, — а мне говоришь, что любишь. Всю ночь меня обнимаешь, и разговариваешь о прекрасном, подлый демон!
— Но это правда! — горячо возразил Кроули. — Я люблю тебя!
— А я тебе не верю! — Азирафаэль склонился к самому лицу Кроули и прошипел со злостью ему в губы. — Ты лжёшь!
— Знаешь что, — возмущенно выдохнул Кроули, — деньги нужно зарабатывать, ангел. Как думаешь, кто нашёптывал этой толстой тетке без мозгов текст, который стал бестселлером в итоге, «50 оттенков серого» называется? Приходится выкручиваться! Или ты что, думаешь, мы тебе на вкусняшки с доходов твоего магазинчика книжного откладываем, что ли?
— А разве… — растерялся Азирафаэль, и отступил на шаг назад, — разве нет?
— Конечно нет, — фыркнул Кроули, — и вообще, а что это ты порнушку человеческую смотришь, а?
— Ну, — ангел залился краской, — я просто… я…
— Значит, как мне хотя бы обнимашки, — продолжал распаляться Кроули, — так обойдусь. А как порно втихаря смотреть — так нормально, да?
— Я… — щёки Азирафаэля мгновенно стали пунцевыми, — я тренировался.
— Чего? — опешил Кроули, не мигая уставившись на ангела.
— Ну должен же я был тебя чем-то порадовать! — Азирафаэль смущённо всхлипнул и опустил голову.
А Кроули просто не знал, как еще сказать идиоту, что он радует его одним уже тем, что дышит. И так уже миллиарды лет.
*****
— Ай! — всхлипнул Азирафаэль, когда Кроули слишком сильно надавил на его правое крыло расческой. Получилось капризно. — Аккуратнее, пожалуйста. У меня нет запасных крыльев.
— У тебя и пламенного меча запасного не было, — спокойно возразил Кроули, — можно подумать, тебя это остановило.
— Ты что, ещё миллион лет мне будешь этим мечом тыкать?
— Да я бы потыкал, — пожал плечами Кроули, — но ведь его нет. Нечем тыкать.
Азирафаэль громко вздохнул со всем неодобрением, на какое был способен. Кроули было всё равно. Он был занят превращением шикарных крыльев ангела в идеальные, сменил уже третью расческу, но как лежали крайние перья, ему всё равно не нравилось.
— Да что ж такое-то! — наконец, сдавшись, вздохнул он. — Перо всё равно одно торчит. Бунтарское перо какое-то!
Азирафаэль внимательно посмотрел на сердечного друга, потом в окно:
— Ай, не волнуйся, — сказал он, прижимаясь к Кроули сильнее, — Господь сегодня в плохом настроении. Вон какой ливень идёт. Того и гляди, новый Великий потоп случится. Чую, придётся нагоняй сегодня получать.
Обеспокоенный, Кроули отложил расчёску и поцеловал своего ангела в макушку.
— Будешь кофе? Отлично снимает стресс. И успокаивает нервы.
Азирафаэль, поколебавшись с минуту, кивнул.
========== 168. Фиби Холливелл и Коул Тёрнер ==========
\ немагическое modern-au \
Здравствуй, дорогая. Какая встреча через несколько лет. Я уж и не думал, что свидимся однажды. Надеяться себе запретил. Надежды, знаешь ли, развеялись как дым.
Ты не ожидала увидиться тоже, я вижу? Почему? Потому что больно вспоминать о том, как всё начиналось, а потом как закончилось? Не хочу. Потому что до сих пор с теплотой вспоминаешь нашу историю? Не верю. Потому что жалеешь о содеянном? Не думаю.
Помнишь ли ты хоть что-то, или блестяще и быстро вычеркнула всё из памяти? Это ведь так просто сделать, когда твои сёстры меня ненавидят, а ты, бойкая, милая студентка-старшекурсница, слушалась их, грызя себя чувством вины, ведь никогда не делала этого раньше? Кстати, как там две эти грымзы? Живы? Нашли жертв, то есть, мужей?
А я помню всё, Фиби. Как всякий раз, когда ела мороженное, на твоей верхней губе рисовалась пенка, и я любил её слизывать (мороженного от тебя мне не доставалось, и мою порцию ты тоже часто съедала, а я обожал тебя за это ещё больше, покупая делал ставки — съешь или нет). Как ты спала, обнимая меня, цепляясь мне в руку ногтями, когда собирался уйти. Помнишь, мы тогда поклялись, что никогда не отпустим друг друга?