ДВЕСТИ ПЫТОК
Все стало как прежде. Старый король вновь превратился в жестокого повелителя. По замку разносились его грозные приказания выгнать вон, в поле, всех крестьян, нищих, калек и убогих, которые укрылись было в замке.
Вскоре в замке воцарилась мертвая тишина. Взошло тусклое, холодное солнце. Король повелел принести в главный зал огромный чан с горячей водой, разделся, бросил на руки слугам лохмотья Тысячемуха, погрузился в дымящуюся воду и начал мыться. Один из придворных записывал все те пытки, которые король придумывал для Тысячемуха, Початка и Недорода.
Сначала их исколют острыми иглами, отрежут уши, потом ржавым ножом отрежут пальцы рук и ног, и, наконец, им придется глотать со сковороды раскаленные угли.
Время от времени король прерывался и спрашивал, сколько он уже придумал пыток, потому что их должно быть ровно двести.
Но вот он вылез из чана и начал вытираться овечьей шкурой. Погрузил в мягкую шкуру голову, и тут ему на ум пришла новая пытка. На голову Тысячемуху, точно на макушку, днем и ночью будет падать капля воды, пока там не образуется дырка.
Придворный старательно записывал. В коридорах и в залах не слышно было ни звука. Король снова поднял голову.
— Вместо воды ему на макушку будут падать капли уксуса.
Придумав эту самую изощренную пытку, король успокоился, закрыл глаза и заснул спокойным, безмятежным сном.
О ТОМ О СЕМ
Тысячемух, Початок и Недород, которых заточили в башню, сидели и беседовали о том о сем.
— По-моему, нас повесят, — сказал Тысячемух.
— А по-моему, нам отрежут голову, — ответил Початок.
— Ну, а по-моему, выпустят кишки, — не согласился Недород.
— А может, сбросят вниз с башни, — сказал Початок.
— Нет, скорее всего, нас повесят, — возразил Тысячемух. — Но если уж не повесят, то разрежут на мелкие куски.
— Может, отрежут только ноги, — с робкой надеждой сказал Початок.
— Лучше уж тогда руки, — ответил Недород.
— Я бы согласился, чтобы у меня отрезали ногу, руку, ухо, губу и выкололи глаз! — воскликнул Тысячемух. — Ведь их у нас по два!
— Стражник сказал, что тебе на голову, Тысячемух, будет сверху падать капля воды, — сказал Недород.
— Этого я не боюсь, что мне водяная капля! — ответил Тысячемух.
— Да, но если эта капля будет падать в одно и то же место месяц, а то и год, она станет тяжелее дубинки.
— Все-таки это лучше, чем умереть от удара шпаги, — заметил Початок.
— Нет, не лучше. Если уж умирать, то сразу, — возразил Недород.
— Давайте спросим, убьют ли нас сразу или через год, — предложил Тысячемух.
— У кого?
— У двух сарацинов, которые нас охраняют за дверью, — ответил Тысячемух.
— А кто спросит? — спросил Недород.
Початок решительно направился к двери. Через железную решетку он долго разглядывал стражников, а они, оказывается, спят, прислонившись головой к прутьям.
Початок тихонько протянул руку и дотронулся до большущего тюрбана одного из сарацинов. Намотал шелковую нить на палец, дернул и сорвал с головы сарацина тюрбан. А тот продолжал храпеть.
Когда Початок намотал на руку всю длиннющую шелковую нить, Тысячемуха и Недорода осенила одна и та же мысль. Если бы удалось сорвать тюрбан с головы второго стражника! Тогда они смогли бы спуститься вниз! Початок дрожащей рукой стянул тюрбан с головы второго сарацина.
Друзья быстро связали обе шелковые нити вместе и, чтобы не скользить, сделали несколько узлов. Потом крепким узлом привязали шелковую нить к решетке окна.
И тут послышался цокот копыт и громкий голос короля, который готовился расправиться с тремя узниками. Жизнь их повисла на волоске.
Початок первым стал спускаться по шелковой лестнице, ведь это он стащил у стражников оба тюрбана. За ним Недород, и последним Тысячемух, в наказание за все обиды, которые он наносил друзьям, пока был королем.
Только Тысячемух взялся за веревку, как услышал, что стражники открывают окованную железом дверь башни и вот-вот войдут.
Тысячемух от страха зажмурился и заскользил по веревке. Когда же он снова открыл глаза, то увидел, что один из сарацинов перерезает шелковую нить кривой саблей. А ему самому до земли оставалось еще метров двадцать. Он едва успел прыгнуть в раскрытую бойницу. Тем временем Початок и Недород уже спрыгнули на землю. Они хотя и больно ободрали руки и ноги и сильно ударились, но мгновенно вскочили и бросились бежать в ближний лес.
ТЫСЯЧЕМУХ В РЫЦАРСКИХ ДОСПЕХАХ
В башне, куда попал Тысячемух, было полно рыцарских доспехов и оружия: шлемов, алебард, копий, боевых луков. Единственная дверь снаружи была закрыта. Тысячемух заглянул в один панцирь, в другой — не прячется ли в нем кто. Нет, в комнате он один, и по ней плывут облака пыли.
А замок весь пришел в движение. По двору носились стражники и солдаты. Тысячемух выглянул в окно и увидел, что охрана опустила подъемный мост и отряд всадников помчался разыскивать беглецов.
Тысячемух решил еще раз хорошенько осмотреть башню и поискать из нее выход. Но вдруг услышал, что в замочной скважине поворачивается ключ. Тысячемух заметался, не зная, куда бы спрятаться.
Сначала он залез под кучу копий, но потом сообразил, что это ненадежное убежище, да и неудобное. Тогда он молниеносно облачился в рыцарские доспехи и застыл в углу, точно статуя.
В башню ворвались солдаты и вмиг разобрали все копья и алебарды. Один из солдат попытался было открыть панцирь Тысячемуха, но получил такой пинок пониже спины, что рухнул на пол полумертвым.
Вооружившись, солдаты выбежали из комнаты, а вслед за ними вышел и Тысячемух. Он двигался медленно, с трудом, ведь он давно отвык ходить в тяжеленных латах и шлеме. Несколько раз он спотыкался и падал с адским грохотом.
Волоча ноги и прихрамывая, Тысячемух спустился во двор и подошел к коням.
Тысячемух и рад был бы оседлать коня и галопом умчаться в поле. Но ему никак не удавалось поднять ногу в железном наколеннике и сунуть ее в стремя. И тут его осенило. Он схватил коня за хвост и ударил его по боку. Конь рванулся вперед и под изумленными взглядами стражников понесся по мосту. Но еще больше, чем стражники, изумлен был сам конь — такого странного всадника он еще не видывал.
Послушный воле Тысячемуха, конь несся по узкой полевой тропинке к ближнему холму. Тысячемух крепко держался за хвост, уговаривал коня не пугаться. Конь замедлял свой бег, поворачивал морду и прислушивался.
Когда они добрались до вершины холма, Тысячемух отпустил конский хвост. Конь заржал и неторопливо потрусил назад к замку.
Тысячемух попытался сесть на землю, но старые рыцарские доспехи так сильно проржавели, что он не смог согнуть ноги.
Тогда Тысячемух, чтобы сломать доспехи, упал на спину. Доспехи нигде даже не треснули.
Тысячемух лежал на мокрой, грязной земле, смотрел в небо и думал: «А где же теперь Початок и Недород?»
Внезапно он почувствовал, что скатывается по склону холма. Все быстрее и быстрее. Несколько раз он перевернулся через голову и покатился дальше, вспахивая грязь руками. Он скользнул по мокрой траве и упал в мелководную, каменистую речушку. С трудом поднялся, снова попытался снять шлем и панцирь, но так и не смог. Попробовал выбраться на берег, но тот оказался слишком крутым.
Тогда Тысячемух остановился и вскинул руку. Стоял неподвижно и с надеждой ждал, когда его заметят и придут на помощь его друзья Початок и Недород.