– Конечно, заметил, – тихо ответил я, поглядев на спину шагающего впереди Тагора. – Я слепой, по-твоему?
– Не, но ты ж городской у нас, – хмыкнул Ярик, почесав веснушчатую щеку. – Значит, особо наблюдательный.
Интересно, когда-нибудь местные перестанут попрекать меня городским прошлым? Я живу с ними уже больше трех лет, но до сих пор не проходит и недели, чтобы кто-нибудь не припомнил, к месту или не к месту, откуда я.
– Заткнулись, молодежь! – беззлобно шикнул, обернувшись на нас, Мика. – Ярик, тебе командир приказа не отменял. А ну на разведку!
К месту встречи вышли, когда уже наступило раннее утро. Перед нами было заброшенное здание блокпоста, охранявшего дорогу в лес, где находилась старая военная база. За три года после Пандемии даже наш, обычный, лес успел поглотить ее, а дорога поросла кустарником и небольшими деревцами. Быстро разбили небольшой лагерь – так, чтобы можно было сразу свернуться, как только появится Призрак. Старый Петро занялся костром, Мика с Яриком распаковали снедь для завтрака.
– Осмотрись с того пригорка, – велел мне Тагор. – Нет ли ничего подозрительного в округе. Двадцать минут побудь там, если все тихо – возвращайся. Ярик, ты тоже дежурь, Мика без тебя справится.
Вытащив из чехла на поясе свой обрез-дробовик, я отправился к холму. С вершины огляделся. По одну сторону лагеря стеной стоял лес, по другую была пустошь, через которую мы пришли сюда. Тишина, спокойствие… и не скажешь, что это мир после катастрофы, в котором осталось едва ли несколько процентов от бывшего населения планеты. Я улегся на вершине, ногами в сторону лагеря, и стал разглядывать пустошь. Никакого движения, никакой опасности. Сзади тихо потрескивал костер, доносились приглушенные голоса. Клонило в сон – я несколько раз принимался тереть лицо, дергал себя за уши. Развернулся лицом к лагерю, наблюдая за нашими. Ярика поставили следить за лесом, остальные уселись возле огня. Я посмотрел на часы – все, пора возвращаться. Еще раз внимательно оглядел округу, снова не увидел никакого движения и стал спускаться.
У подножия холма высокая бузина скрыла от меня лагерь. Я пошел в обход, и, когда уже почти миновал кусты и лагерь открылся взгляду между ветками, прозвучал первый выстрел.
Увидев, как падает тело, я ничком повалился в бузину. Честно скажу: в тот момент я струсил. Любой бы струсил, увидев людей, которые так быстро разделались с четырьмя опытными охотниками.
У нас в округе бандитов почти не было, изредка забредали, но в большинстве своем были трусоватыми, нападали, только когда их было явно больше. Грабили, часто убивали… Но с этими бандитами было что-то не так.
Бородатый здоровяк, выстрелив в Тагора, опустил пистолет с глушителем, перешагнул через труп и нагнулся над черным рюкзаком.
Осторожно, стараясь не издавать ни звука, я потянул из чехла на бедре обрез-дробовик.
Все четверо охотников лежали неподвижно. Мика, Петр, Ярик, Тагор… Неужели все мертвы?! Между деревьями, лицом ко мне, стояли двое бандитов, слева – тоже двое, между трупами расхаживал бородатый главарь. В руках стволы, но не «калаши», которые носили почти все в округе, а что-то, смахивающее на «G52». Те, что слева, совсем близко, я их мог снять дробью с одного выстрела, но… но остальные потом очень быстро убили бы меня. Потому что их станет трое, а я так и буду один.
Потому что я всего лишь бывший студент, приехавший к бабушке отдохнуть на три недельки… и живущий тут уже три года! А они – профи, по повадкам видно. Такое впечатление, что бывшие военные. А я изучал высшую математику, и хотя за три года жизни в общине приобрел навыки и стрелка, и охотника, но с этими людьми мне не справиться.
Бородач раскрыл черный рюкзак, заглянул в него, кивнул и повесил на плечо.
И тут Ярик застонал. Оказывается, он был жив! Эх, если бы потерпеть ему еще чуть-чуть… Но он, скорее всего, не очень-то соображал в этот момент. Он тяжело перевернулся на спину и начал приподниматься, упираясь локтями в землю.
Бородатый главарь резко обернулся, вскинув пистолет, но не выстрелил: Ярик еле двигался, грудь в крови. Бородач достал из ножен кинжал с черным лезвием и метнул его.
Ярик рухнул навзничь, из правой глазницы торчала рукоять ножа. Бородач подошел к нему, вытащил клинок, вытер о штанину убитого и отдал короткий приказ. Поправил лямку рюкзака – и зашагал прочь вдоль кромки леса. Остальные поспешили за ним. Они не обыскали трупы, не взяли ни оружие, ни припасы… Только черный рюкзак, тот самый, предназначенный, как мы решили с Яриком, для Призрака.
Когда бандиты исчезли из виду, я выждал еще немного, слыша, как заполошно колотится в груди сердце, поднялся и зашагал, ссутулившись и спотыкаясь, к мертвецам.
Раскладная лопата ударила в землю в последний раз, и большой ком земли упал на горку, состоящую из земли и камней, которая выросла на месте широкой могилы с четырьмя телами. И тут рядом прозвучало:
– Что ты делаешь?
Вскинув лопату для удара, я развернулся. Передо мной стоял высокий, под два метра ростом, мужчина в брезентовом плаще, камуфляжном комбезе и высоких сапогах. У него была гладкая длинная борода, как у парней из старой группы «Зи-зи-топ», с проседью. В руках «калашников» с подствольником.
– Призрак! – выдохнул я. – Ты… Предупреждать надо, когда подходишь!
Он посмотрел на свежую могилу и лежащий рядом крест из двух толстых веток, связанных проволокой. Брови у Призрака были кустистые и черно-белые от седины.
– Я тебя помню, – произнес он. – Ты из общины.
Выражение лица изменилось, и он снова посмотрел на могилу. А потом опять на меня – вопросительно.
– Да, – сказал я после паузы и хрипло прокашлялся. – Они там. Мика, Ярик, Петро. И Тагор. Я решил не копать четыре могилы. Земля твердая, провожусь до ночи, а ночью тут одному нельзя.
Призрак не стал причитать, соболезновать или жалеть меня, да я и не ждал от него этого. Он только спросил:
– Я не вижу больше трупов. Кто на вас напал?
– Бандиты. Хотя… странные какие-то.
Он молча ждал продолжения. Я сложил лопату и угрюмо заговорил:
– Во-первых, они подобрались незаметно, хотя на посту стоял Ярик, а он глазастый. И я наблюдал с холма. Я их пропустил, понимаешь? Получается, из-за меня!.. Из наших никто не спал… Вдруг раз – бандиты уже возле костра! Про меня они не знали, выходит, подошли к стоянке только-только, когда я уже ушел на холм, и напали почти с ходу. Без подготовки такое провернуть… надо очень хорошо уметь. Во-вторых, оружие у них не местное и с глушителями. В-третьих, кроме черного рюкзака, они ничего не взяли. Даже Микину «СВД» не забрали. Может, ты мне объяснишь, зачем бандитам этот рюкзак?
Мне казалось, что, пока копал, я успел немного успокоиться, но теперь выяснилось, что нет. Перед глазами все время маячила одна и та же картина: пуля пробивает затылок, Тагор падает лицом вниз, бородач с пистолетом перешагивает через тело… И снова выстрел, Тагор, бандит… выстрел, Тагор, бандит… Одно и то же зацикленное действие, раз за разом, монотонно до безумия.
Призрак повесил винтовку за спину и поднял крест. Осмотрел и, поскольку могила была готова, глубоко воткнул в землю.
– Камней навалил?
Я лишь кивнул в ответ. Он внимательно оглядел рюкзаки, скатки и оружие убитых охотников, которые я сложил в кучу.
– Они ушли в лес?
– Нет, вдоль края двинулись, на восток.
Призрак нахмурился, что-то прикидывая.
– Тогда есть немого времени. Пойдешь со мной?
– Куда? – не понял я.
– Наперерез им.
Я открыл рот, закрыл, снова открыл. Кулаки сжались сами собой.
– С тобой идти? А кто ты такой вообще? Что я о тебе знаю? Наших убили из-за этого рюкзака! Что в нем? Кто эти бандиты, почему напали?!
Дрожащими руками я достал флягу и стал пить. Вода потекла по подбородку и шее за шиворот. Призрак надолго замолк, будто взвешивал, что мне можно говорить, а что нет. Наконец решился:
– Я не знаю, кто были эти бандиты и что в рюкзаке, кстати, тоже. Вчера утром со мной связался ваш староста, – Призрак коснулся ладонью правого бока, где на ремне рядом с вместительной сумкой висел черный футляр с торчащим из отверстия штырьком антенны. – И сказал, что у него есть сюрприз, который поможет мне попасть на базу. На военную базу в лесу. Я почти три года пытаюсь проникнуть внутрь. Ты слышал про это? Она законсервирована. Закупорена так, что не пролезть нигде.