Тетка шла молча. Ленька плелся за ней и думал: «И что она молчит, лучше бы отругала». Дома Тетка, не говоря ни слова, села за стол, обхватила голову руками и застонала.
– Тетя Нюта, прости меня, – растерянно произнес Ленька.
– Да разве можно такие дела делать? Так и до греха недалеко, – не поднимая головы, глухим голосом проговорила она.
– Я вам помочь хотел. Платок-то теплый продали из-за меня, а теперь вон в шарфике ходите, холодно же.
Тетка не ожидала таких слов. Она подняла голову.
– Помогают хорошими делами и деньгами, заработанными честным трудом.
– А разве продавщица пирожков честно работает? – возмущенно проговорил Ленька. – Весь день торгует пирожками из ворованной муки. Деньги в карман кладет не считая, словно носовой платок. Другие вон свой заработок по нескольку раз пересчитают.
– Леня, нечестный путь к добру не приведет, и ее скоро на путь правильный направят.
Ленька помолчал немного и промолвил:
– Пойду на завод учеником, шесть классов у меня есть – возьмут.
Тетка долго уговаривала его продолжить учебу в школе, а потом решила: «Если хочет, пусть идет. На заводе оденут, накормят – и жить полегче станет».
Через неделю Ленька ходил уже в черной шинели и в головном уборе с кокардой «трудовые резервы». В форме он казался взрослее. Приходил с завода шумный, чумазый, как чертенок, снимал рабочую гимнастерку и все говорил, говорил. Тетка наливала в таз воду, смывала с его лица мазутные пятна и смеялась. Она продолжала радоваться за него, стирая к завтрашнему дню и без того уже застиранную гимнастерку.
Она чувствовала, что он будет честным человеком, и от этого была счастлива. Учился он хорошо, был лучшим стажером. Тетка много раз бывала на заводе, только Леньке об этом не говорила, чтоб не обижался.
Как-то незаметно прошли три года. Был солнечный день. Яркие лучи заполняли всю комнату. Тетка сидела у окна, штопая Ленины носки. Ей было приятно сидеть под теплыми и яркими лучами, и она с наслаждением работала, жмуря глаза. Вдруг, вспомнив что-то, встала и быстро начала прибирать в комнате, хотя кругом была чистота.
– Батюшки! – воскликнула она взволнованно. – И как это я забыла. Сегодня же Леня свидетельство об окончании учебы получает.
Тетка поспешно убрала старую скатерть, постелила новую. Откуда-то из глубины шкафа вытащила плитку шоколада и чашки, которые ни разу не подавались. Из печи достала кипящий чайник и все это разложила на столе.
Ленька ворвался домой сияющий и, потреся тоненькой книжкой, закричал:
– Тетушка, у меня аттестат с отличием! – и, распахнув шинель, рывком вытащил из-под нее розовую шерстяную шаль и торжественно произнес:
– Это Вам!
– Что ты, что ты, Ленечка, у меня же есть, – голос ее дрожал.
Ленька развернул шаль и накинул на ее узкие плечи. Шаль словно обняла ее и сделала немного полнее. Тетка разрумянилась, шаль очень шла ей к лицу.
– Это мне премию дали, вот и купил!
– Спасибо, Ленечка, спасибо! – обняв его, счастливо всхлипнула она.
Он, чувствуя ее теплоту, прижался как к матери.
– Тетя, я завтра уезжаю, – едва слышно, как бы не желая испугать ее, проговорил Ленька.
Для нее эти слова были ударом грома.
– Куда-а? – испуганно спросила она.
– Восстанавливать разрушенные войной предприятия. Но ненадолго. – Ленька помолчал и добавил: – На год.
Счастье у нее словно ветром сдуло, лицо покрылось морщинками, губы стали подергиваться. Она смотрела на него, казалось, не понимая, что он говорит.
Ленька, боясь, что Тетка будет его упрашивать, чтоб он не уезжал, враз выпалил:
– Я уже согласие дал и аванс получил, вот он, – и положил на стол пачку денег.
– Леня, да не в деньгах дело, – вздохнула Тетка. – Если надо – так поезжай. Только не так сразу, можно немножко погодя? Я же живой человек, и мне больно.
Ленька уезжал днем. Тетка с утра сходила в госпиталь и договорилась поработать в ночную смену. Собирая его в дорогу, она думала: «Мужа проводила, сына тоже, а теперь вот и Леня. В шинельке одной зимой и летом ходит, которая уже вся поизносилась, как бы не застудился. И ботинки у него большого размера – можно еще носки на ногу поддеть».
Не сводя с него глаз, Тетка предложила:
– Давай присядем на дорожку.
Минуту они оба сидели рядышком и молчали. Вздохнув, Тетка встала, обняла его и поцеловала.
– Ты мне пиши, – сказала она, заплакав.
Ленька медленно спускался из дома по лестнице, будто раздумывая, ехать ему или нет. Тетка смотрела ему вслед и горбилась все ниже и ниже. Уже во дворе Ленька услышал надламывающийся голос, который заставил его вздрогнуть и еще долго звучал в ушах: