Присяга же, которую принесли оба войска, каждое на своем языке, звучала так: «Si Lodhuuigs sagrament, quae son fradre Karlo iurat, conservat, et Karlus meos sendra de suo part non lostanit, si io returnar non 1'int pois, ne io ne neuls, cui eo returnar int pois, in nulla aiudha contra Lodhuuig nun li iuer»; «Oba Karl then eid, then er sinemo bruodher Lud-huuuige gesuor, geleistit, indi Ludhuuuig min herro then er imo gesuor, forbrihchit, ob ih inan es iruuenden ne mag, noh ih noh thero nohhein, then ih es iruuenden mag, uuidhar Karle imo ce follusti ne uuirdhit» (Если Людовик (Карл) сдержит клятву, которую он дал своему брату Карлу (Людовику), а Карл (Людовик), мой господин, со своей стороны не сдержит ее, а я не сумею удержать его от этого, то ни я, ни кто-либо, кого я смогу от этого отговорить, не окажем ему никакой помощи против Людовика (Карла)).
После того, как все это было совершено, Людовик спустился вниз по Рейну до Шпейера, Карл же перешел Вогезы и через Вайссенбург прибыл в Вормс.
Лето, в которое произошла вышеописанная битва, было очень холодным и все плоды поспели поздно; но осень и зима прошли, как обычно. И в тот день, когда братья и знатнейшие из народа заключили вышеупомянутый договор, пошел сильный снег и наступил великий холод. В декабре, январе и феврале вплоть до времени того собрания была видна комета: она поднималась вверх через [созвездие] Рыбы и исчезла после того дня между созвездиями темного Арктура и тем, которое одними называется Лира, другими Андромеда.
Когда братья прибыли в Вормс, они выбрали послов и отправили их тотчас к Лотарю и к саксам; и решили ожидать их возвращения, как и прибытия Карломана, между Вормсом и Майнцем.
Глава VI
Здесь не лишним будет, поскольку вещь это радостная и по праву достойная упоминания, сообщить кое-что о качествах этих королей и об их взаимном согласии. Оба они были среднего роста, красивы собой, в равной степени образованы и ловки во всякого рода телесных упражнениях; оба отважны, щедры, рассудительны и красноречивы, но их священное и достойное уважения единство было выше всех упомянутых добродетелей. Почти всегда они вместе пировали, и каждый по братской любви дарил другому все, что имел ценного. В одном доме они ели и спали; и общие и частные дела по собственному желанию они обсуждали вместе и один не требовал у другого ничего, что, по его убеждению, не было бы полезно и годно для другого. Для телесных упражнений они часто устраивали воинские игры следующим образом. Для этого они сходились там, где за этим было удобно наблюдать, и, в присутствии теснившегося со всех сторон народа, большие отряды саксов, гасконцев, австразийцев и бретонцев быстро бросались друг на друга с обеих сторон; при этом одни из них отступали и, прикрывшись щитами, спасались бегством от нападавших, но потом, в свою очередь, преследовали тех, от кого бежали. Наконец, оба короля, окруженные лучшими юношами, набрасывались друг на друга с громкими криками, выставив вперед копья и, как в настоящей битве, то одна, то другая сторона отступала. Зрелище было удивительное по своему блеску и господствовавшей при этом дисциплине, так что, при всей многочисленности участвовавших и при разнообразии народностей, никто не осмеливался нанести другому рану или сказать бранное слово, как это обыкновенно случается даже при небольшом сборище знакомых друг другу людей.
Глава VII
Тем временем Карломан[331] с большим войском алеманнов и баваров пришел к своему отцу в Майнц. Также Бардо, посланный в Саксонию, возвратился с сообщением, что саксы отвергли приказы Лотаря и охотно готовы делать [то], что предложат им Людовик и Карл; Лотарь же безрассудно отослал посланных к нему людей, даже не выслушав их. Это ожесточило Людовика и Карла, [впрочем], как и все войско, и они решили напасть на него. Поэтому 17 марта они пустились в путь, Карл — идя трудной дорогой через Васген, Людовик — передвигаясь по суше и по воде дорогой через Эйнрихи, и на следующий день в шестом часу прибыли в Кобленц. Они тотчас отправились к обедне в церковь святого Кастора; затем короли со своими людьми взошли на корабли и быстро переправились через Мозель. Когда епископ Майнца Отгар, граф Гатто, Гериольд и другие, кого Лотарь оставил в том месте, чтобы помешать братьям переправиться, увидели это, они в испуге покинули берег и бежали. Лотарь же, услышав в Зинциге, что его братья перешли Мозель, тотчас оставил на произвол судьбы королевство и главную свою резиденцию[332] и, нигде не останавливаясь, двигался до тех пор, пока с немногочисленной свитой, решившейся следовать за ним, бросив остальных, не достиг Роны.