Здесь, где Лотарь окончил вторую схватку, завершается третья книга.
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
Как я уже сказал, мне следует радоваться не только тому, что я, наконец, имею возможность отдохнуть от трудов над этим повествованием, [но и тому], что по причине различных беспокойств я постоянно и серьезно думаю о том, каким образом мне можно было бы совершенно отойти от общественных дел. Но, поскольку судьба то здесь, то там связывает меня со всякого рода заботами[333], и к моему сожалению вертит мной без сострадания, я не знаю, в какой гавани могу теперь укрыться [от жизненных бурь]. Между тем, коль скоро у меня есть свободное время, почему бы мне, как и было приказано, не изложить письменно воспоминания о деяниях наших государей и их вельмож? Поэтому я и хочу начать четвертую книгу своей истории; и если я в иных делах не смогу быть полезен будущим поколениям, то, по крайней мере, теперь своим трудом рассею перед потомками облако заблуждений.
Глава I
Когда Людовик и Карл получили верные известия [о том], что Лотарь покинул свое королевство, они отправились в аахенский дворец[334], и на следующий день после прибытия совещались, что теперь следует делать с народом и королевством, оставленными их братом. И самым правильным [им] показалось передать это дело епископам и священникам, находившимся там в большом числе. При помощи их совета [они] хотели узнать, как, с божьего соизволения, следует утвердить все свершившееся. И, поскольку это предложение [все] посчитали самым разумным, дело передали духовенству. Епископы проследили все, совершенное Лотарем с самого начала, [а именно], как он изгнал из королевства своего отца, как, пользуясь своей властью, склонял к измене христианский народ, как часто он нарушал клятвы, данные им отцу и братьям, сколько раз после смерти отца он пытался лишить братьев наследства, да и вовсе погубить их, как много убийств, разврата, пожаров и всякого рода постыдных деяний вынесла Церковь Божия вследствие его гнусного корыстолюбия, как мало он показал способности к управлению королевством и как, наконец, в его царствовании нельзя обнаружить ни малейшего следа добродетели. На основании этих причин, говорили они, он не незаслуженно, но по справедливому приговору всемогущего Бога должен был уступить сначала поле битвы, а потом и королевство. И все они были единогласны и сошлись на том, что наказание Господне постигло его за собственные грехи и что его королевство по справедливости следует передать его братьям, как более достойным быть государями. Но епископы не хотели передавать власть братьям, не задав им в присутствии всего народа вопроса: намерены ли они управлять королевством по примеру своего изгнанного брата или по воле божьей? Когда же короли ответили, что желают править и царствовать, насколько Бог даст им мудрости и сил, по Его воле, епископы сказали: «И по воле божьей мы просим, убеждаем и повелеваем вам принять это королевство и править им по воле господней». Тогда каждый из братьев выбрал среди своих приверженцев по 12 человек, в числе которых был и я, для разделения королевства и [постановили, что] как они решат поделить королевство между ними, тем короли и удовольствуются; при разделении учитывались не плодородие земель и не равенство частей, а то, чтобы отдельные части одного короля граничили друг с другом и удобно соединялись. Людовик получил всю Фрисландию[335]..... Карл же[336] ...
Глава II
Когда все это свершилось, короли приняли почитание тех, которые выпали на их долю из разных народов, и взяли с них клятву верности на будущее время. И Карл пошел за реку Маас обустраивать свое королевство, Людовик же отправился в Кельн из-за неурядицы в Саксонии. Поскольку события в Саксонии, на мой взгляд, имеют большое значение, я полагаю, что не могу обойти их в своем повествовании. Еще император Карл, заслуженно названный всеми народами Великим, обратил саксов, как всякому известно, многочисленными и разнообразными усилиями из идолопоклонства в истинную веру в Бога и Христа[337]. С древних времен они очень часто показывали свою гордость и воинственность. Весь народ саксов разделен на три сословия: одни на их языке называются edhilingi, другие frilingi, третьи lazzi. На латинском языке это значит: благородные, свободные и рабы[338]. Во время борьбы Лотаря с братьями благородные разделились на две части, из которых одна следовала за Лотарем, другая — за Людовиком. Так здесь обстояли дела; и когда Лотарь увидел, что, после победы братьев, народ, бывший на его стороне, угрожает отложиться, он, подгоняемый нуждой, решился искать себе поддержку везде, где только было возможно. С этой целью одним он раздавал государственные земли в частное пользование, другим раздаривал привилегии, а иным обещал в случае победы и то, и другое; также он отправил гонцов к саксам и велел обещать «фрилингам» и «лаццам», численность которых была очень велика, что, если они последуют за ним, он возвратит им закон, который они имели еще во времена язычества. Страстно желавшие этого, те взяли себе новое имя Stellinga[339], собрали огромное войско, изгнали из страны почти всех господ[340] и стали жить по древнему обычаю, каждый по закону, который был ему угоден. Кроме того Лотарь призвал к себе на помощь норманнов и отдал им во владение часть христианских земель, а также позволил им грабить другие христианские народы. Поэтому Людовик был весьма озабочен тем, что норманны и славяне, как соседи саксов, могут объединиться с теми, кто называл себя Stellinga, вторгнуться с завоевательной целью в королевство и истребить в тех землях христианскую веру; вследствие этого, как мы сказали выше, Людовик поспешно отправился в[341]............ и, как только мог, пытался оградить королевство от всякого несчастья, чтобы это ужасное зло не разразилось над святой Церковью Божьей. После этого Людовик [проследовав] через Диденхофен, а Карл через Реймс прибыли в Верден, чтобы посовещаться между собой, какие меры следует принять в будущем.
333
Нитхард, как человек близкий ко двору Карла Лысого, находился в центре политической жизни того времени. В это время (весна 842 года) он был назначен членом комиссии, готовившей проект разделения империи между братьями. Да и в последующих событиях принимал самое активное участие. Видимо, это в немалой степени повлияло на решение автора снова взяться за перо, чтобы рассеять перед потомками облако заблуждения.
337
Войны за покорение Саксонии Карл Великий вел с 772 по 804 годы. Он не стеснялся в методах: открытые сражения, массовые казни, взятие заложников, переселение саксов во внутри-франкские области, насильственная христианизация и т.д. Однако призрачность франкского завоевания давала себя знать еще многие десятилетия спустя после смерти Карла.
338
Нитхард неверно называет lazzi рабами. Эта социальная группа соответствует латинскому liti и характеризуется наличием ограниченных форм зависимости. Литы обладали довольно большой правоспособностью: имели имущественные права, участвовали в судебных разбирательствах, выступали наряду с нобилями и свободными в качестве заложников, имели право ношения оружия и принимали участие в народных собраниях. По всей видимости, литы произошли из обедневших родов свободных.
339
Этимология слово Stellinga такова: stel — старый, ling — сын. На саксонском диалекте Stellinga означало «сыновья древнего закона».
340
В тексте "domini". По всей видимости, это часть эделингов, которые во времена саксонских войн и последующие годы стали обладателями больших земельных владений и фактически вошли в состав франкской знати. Восстание Стеллинга было вызвано не только начавшимся процессом феодализации, но и, безусловно, имела антифранкскую направленность.