(14) Последняя война была начата против норманнов, называемых данами [804-810]. Вначале они занимались пиратством, затем при помощи большого флота разорили берега Галлии и Германии. Король норманнов Годфрид до такой степени был исполнен пустой спеси, что расчитывал владеть всей Германией. Фризию, как и Саксонию, он считал не иначе, как своими провинциями. Он уже подчинил себе своих соседей ободритов, сделав их своими данниками. Он хвастался, что скоро войдет с большим войском в Аахен, где был двор короля. Истинность его слов, хотя и пустых, не оспаривалась [никем]. Скорее полагали, что он предпримет нечто подобное. Его остановила только внезапная смерть. Убитый собственным телохранителем, он положил конец и своей жизни, и войне, им развязанной.
(15) Таковы были войны, которые с великой мудростью и удачей вел самый могущественный король в различных частях земли в течение 47 лет (ведь столько лет он царствовал). В тех войнах он столь основательно расширил уже достаточно большое и могущественное королевство франков, полученное от отца Пипина, что прибавил к нему почти двойное количество [земель]. Ведь раньше власти короля франков подчинялись только та часть Галлии, что лежит между Рейном, Легером и [Атлантическим] океаном к Балеарскому морю; часть Германии, населенная франками, называемыми восточными, что располагается между Саксонией и [реками] Данубием, Рейном и Салой, которая разделяет туринов и сорабов; кроме того, власть королевства франков распространялась на аламанов и баваров. Карл же подчинил в упомянутых войнах сначала Аквитанию[64], Васконию и весь хребет Пиренейских гор вплоть до реки Ибер[65], которая начинается у наваров и рассекает плодороднейшие поля Испании, вливаясь в Балеарское море под стенами города Дертосы[66]. Затем он присоединил всю Италию, протянувшуюся на тысячу и [даже] более миль от Августы Претории до южной Калабрии[67], где, как известно, сходятся границы греков и беневентцев. Потом он присоединил Саксонию, которая является немалой частью Германии и, как полагают, вдвое шире той ее части, что населена франками, хотя, возможно, и равна ей по длине; после того и ту и другую Паннонию[68], Дакию, расположенную по ту сторону Данубия, а также Истрию, Либурнию и Далмакию, за исключением приморских городов, которыми вследствие дружбы и заключенного союза Карл разрешил владеть константинопольскому императору. Наконец, он так усмирил все варварские и дикие народы, что населяют Германию-между реками Рейном, Висулой, а также океаном и Данубием (народы те почти схожи по языку, но сильно отличаются обычаями и внешностью), что сделал их данниками. Среди последних самые замечательные [народы]: велатабы, сорабы, ободриты, богемцы; с ними Карл сражался в войне, а остальных, число которых гораздо больше, он принял в подчинение [без боя][69].
(16) Славу своего правления он приумножил также благодаря завязанной дружбе с некоторыми королями и народами. Альфонса, короля Галисии и Астурии, он связал столь близким союзом, что тот, когда посылал к Карлу письма[70] или послов, приказывал называть себя не иначе, как “принадлежащим королю”. Он приобрел такое расположение королей скоттов[71], плененных его щедростью, что те называли его не иначе, как господином, а себя — его подданными и рабами. Сохранились письма[72], посланные от них к Карлу, в которых высказываются такие их к нему чувства. С королем Аароном Персидским[73], который за исключением Индии владел почти всем востоком, Карл имел в дружбе такое согласие, что тот предпочитал его благосклонность дружбе всех королей и правителей, какие только есть в целом круге земном. Только одному Карлу он считал необходимым уделять почести и щедрые дары. И поэтому, когда послы Карла, которых тот послал с дарами к святому гробу и месту воскресения Господа, нашего Спасителя, пришли к Аарону и сообщили ему о желании своего господина, Аарон не только позволил им сделать то, о чем они просили, но даже разрешил записать это место нашего спасения под власть Карла[74]. Присоединив к возвращающимся послам своих, он направил Карлу замечательные дары вместе с одеждой, пряностями и другими богатствами из восточных земель [807][75]. А ведь несколькими годами ранее Аарон послал ему единственного[76] имевшегося у него слона, ибо Карл попросил об этом [802][77]. И императоры Константинополя Никифор [802-811], Михаил [811-813] и Лев [813—820], добровольно искавшие с ним дружбы и союза, слали к нему многочисленных послов. Однако когда Карл принял титул императора, у них появилось опасение будто бы он хочет исторгнуть у них императорскую власть. Тогда Карл заключил с ними очень крепкий союз, чтобы у сторон не осталось никакого повода для возмущения[78]. Ибо могущество франков всегда внушало опасение римлянам и грекам. Отсюда и существующая греческая поговорка: имей франка другом, но не соседом[79].
64
Эйнхард, повидимому, добавляет Аквитанию для того, чтобы достижения Карла произвели большее впечатление.
68
Повидимому, Эйнхард говорит о двух Паннониях, Верхней и Нижней. Это деление восходит ко II веку н. э. Затем эти части, уже во время правления императора Диоклетиана (284—305), стали носить иные названия: Верхняя Паннония называлась Первой или Савией, Нижняя Второй или Валерией. Упоминание о двух Паннониях у Эйнхарда является данью традиции.
69
В результате военных действий Карла, его государство лишь немногим уступало в размере бывшей Западной Римской империи, ибо Карлом были завоеваны Италия, Саксония, Бавария, Бретань, Аквитания, Северная Испания и пограничные области юго-востока.
71
Скорее всего, Эйнхард имеет ввиду Ардульфа, короля Нортумбрии, чем ирландцев, которых называет “королями скоттов”. С другой стороны, Карл, конечно же, мог иметь дипломатические отношения с ирландцами.
74
К святому гробу и месту Воскресения Господа Карл отправил посла в 799 г. В ноябре 800 г. посол вернулся и привез ключи от этой святыни, но не от Харуна-аль-Рашида (Аарона), как говорит Эйнхард, а от Иерусалимского патриарха, и не в качестве подчинения власти Карла, а в знак уважения.
75
Среди даров Харуна-аль-Рашида, посланных через послов в 807 г., были водяные часы, канделябры, шатер, которые не упомянуты Эйнхардом.
77
В 797 г. Карл отправил послов к халифу Багдада с целью привезти слона. Через пять лет (20 июля 802 года) слон был доставлен Карлу. Это событие было отражено в летописи, сохранилось имя слона — Абу-ль-Аббас. Слон прожил при франкском дворе около девяти лет. Карл, во время походов, брал слона с собой наравне с детьми и дворовой челядью. Это продолжалось до тех пор, пока слон не умер во время одного из походов Карла на север, в Саксонию. Это событие расценивалось современниками как одно из главнейших печальных событий года, поскольку в летописях сохранилась такая запись: “В том же году, когда умер слон, скончался и король Италии Пипин”.
78
На самом деле в отношении признания императорского титула Карла в Византии события развивались несколько иначе. В те дни в Византии у власти была императрица Ирина, которая, в борьбе за престол, в 797 году ослепила родного сына (Константина IV) и с которой Карл вел переговоры. С благословения папы Карл направлял посольства к Ирине, предлагая брак, который позволил бы Карлу объединить Запад и Восток под своим правлением. Однако проект Карла о династическом браке был провален константинопольскими сенаторами. 31 октября 802 года в Константинополе произошел дворцовый переворот, Ирина была низложена, престол занял Никифор I (802—811), который отказался признать Карла в качестве императора. В ответ Карл после довольно продолжительной войны (806—810) овладел Венецией и Далмакией, которые номинально числились за Византией, но были ослаблены из-за внутренних распрей и, благодаря союзу с Багдадским халифом Аароном, заставил Никифора, который вел войну в Болгарии, пойти в 810 году на мирные переговоры. Через 12 лет после начала конфликта византийский император Михаил I (811—813) преемник погибшего в Болгарии Никифора, формально признал новый титул императора, в расчете на поддержку Запада в борьбе с Болгарией, разгромившей византийское войско в 811 году. За признание своего императорского титула Карл уступил Михаилу I Венецию и Далмакию.