В Германии каролингская династия угасла вместе с Людовиком Дитятей в 911 году. В Западно-франкском королевстве короли стали выборными и на престоле до 987 года чередовались Каролинги и представители рода графа Иль-де-Франса, Одо. Но это уже другая история...
Всякая эпоха оставляет о себе память в истории в виде предметов быта, архитектурных сооружений, произведений искусства, письменности и т.д., словом, всего того, что принято называть материальной и духовной культурой, созданной стараниями ее современников и несущей в себе ее особый колорит и неповторимость. О людях прошлого, их образе жизни нам повествует практически все, сотворенное их руками. Так, орудия труда укажут на уровень развития производительных сил, клады монет — на торговые связи, существующие между разными землями. Фрески и скульптуры, украшающие стены соборов, религиозные обряды позволят разобраться в образе мыслей, системе представлений, мировоззрении людей давно прошедших времен. Но ничто не дает нам возможность так глубоко почувствовать сам дух эпохи, ощутить ее живую ткань, увидеть людей, творящих историю своими деяниями, как литература, особенно исторические произведения. Время, о котором мы рассказываем, не является в этом плане исключением.
Главными жанрами сочинений исторического плана в тот период являлись анналы, хроники и биографии. Анналами (от лат. annus — год) в Западной Европе называли погодные записи событий. Они появились еще в Риме во горой половине II века до н.э. и поначалу представляли собой так называемые tabulae pontificum, куда вписывали все события достойные упоминания. Годы в них обозначаясь по консульским правлениям. С конца VII века ежегодные заметки велись уже по пасхальным годам. Поначалу записи были весьма краткими, но постепенно объем их возрастает и они стали заноситься в специальные рукописи. Наконец, при Карле Великом возникает официальная анналистика, сначала в австразийских монастырях, особенно в Лорше, а затем и при дворе, где составляются крайне тенденциозные «Королевские анналы».
Примерно в 40-х годах IX века с распадом Каролингской империи характер анналистики меняется. Королевские анналы как единое целое прекращают свое существование, а списки, имевшиеся в каждом крупном монастыре, положили начало местным монастырским анналам, которые появились в значительно большем числе, чем до IX века, и же не подвергались нивелирующему влиянию центрального официального летописания. Авторы больше внимания уделяют происшествиям местного характера, а описание событий, выходящих за рамки определенной локализации, постепенно утрачивает свою полноту и достоверность. Анналы приобретают ярко выраженную политическую окраску, но уже трактуют события в интересах «своих» королей или даже знатных местных сеньоров.
В каролингскую эпоху исчезают крупные исторические произведения, повествующие об истории отдельных германских племен. В этот период мы не найдем сочинений, напоминающих труды Иордана или Павла Диакона. Им на смену приходят хроники, рассказывающие о деяниях отдельных людей, преимущественно королей и представителей высшей знати. Факт примечательный, который нельзя понять вне связи с социальными процессами, происходящими в Западной Европе во второй период раннего средневековья.
История в представлении людей того времени носила исключительно событийный характер. Поступки, деяния — вот что воспринималось как единственно достойное упоминания. С эпохи Великого переселения и до VII века главным действующим лицом на исторической арене были народы. В социальной элите видели, пожалуй, лишь некое украшение этого великолепного здания. Славные вожди, которым отдавалась дань уважения, действовали, учитывая интересы не только дружины, но и всего войска, состоявшего из свободных и полноправных соплеменников. Традиции военной демократии и неразвитость социальных и экономических отношений объективно делали участниками политической истории большие массы народа. Естественно, в этих условиях немыслимо было появление, скажем, истории правления Германариха или даже Хлодвига. Речь могла идти только об истории готов, франков и т.д.
С конца VII века в западноевропейском обществе намечается существенная социальная эволюция.
Развитие процессов феодализации и, в первую очередь, аграрный переворот, имели своим следствием не только перераспределение власти и земли среди разных социальных групп, но и привели к устранению от активного участия в политической жизни подавляющей массы населения раннесредневековых королевств. Политическая деятельность объективно становится достоянием исключительно социальной элиты. В историографии это нашло свое отражение в перемещении центра тяжести повествования на деяния отдельных лиц. В каролингскую эпоху исторический процесс в представлении современников персонифицируется. Крайним проявлением этой тенденции является появление биографий политических деятелей. Окончательно она оформляется только в IX столетии[686]. Однако сочинения Эйнхарда и т. н. Астронома выглядят, скорее, как исключение на широком фоне многочисленных биографий епископов и аббатов, в которые включается история того или иного епископства или монастыря, в то время, как агиография каролингского периода становится несравненно скуднее, чем в меровингские времена. В центре внимания находятся крупные деятели церкви: персонификация стала поистине всеохватывающей.
686
О развитии биографии в каролингскую эпоху подробнее см.: Ронин В.К. Светские биографии в каролингское время: Астроном как историк и писатель // Средние века. М., 1983. Вып. 46. С. 170-172