126. Когда же все персы явились к Киру с вышеупомянутыми орудиями, то была там часть персидской земли, на восемнадцать или двадцать стадиев заросшая терновником, и ее-то Кир приказал всю очистить в один день. По совершении же сей работы повелел он персам вновь на другой день предстать перед ним, омывшись. Между тем, собрав в одно место все стада и коз, и овец, и волов отца своего, Кир распорядился заколоть их и изготовить к угощению персидского войска, присоединя к тому вино и иные нужнейшие припасы. И как персы на другой день пришли, Кир велел им сесть на лугу и угощаться. А по окончании спросил у них, который из двух дней они предпочитают, вчерашний или нынешний? Персы отвечали, что между оными есть великая разность: в первый день для них все было худо, а в последний все хорошо. За сии-то слова Кир и ухватился, чтобы открыть им весь свой замысел, сказавши так: «Мужи персидские! Участь ваша такова: если вы хотите меня послушаться, то будут вам не только сии блага, но и другие бессчетные, а рабских работ никаких; если же не хотите меня послушаться, то будут вам бесчисленные труды, подобные вчерашним. Послушайтесь же меня и станьте свободны. Ибо думается мне, что божественною волею рожден я к тому, чтобы вам сие доставить, и ведомо мне, что мидянам вы не уступите ни в войне и ни в чем другом; а коли это так, отложитесь же от Астиага немедленно».
127. Персы, издавна уже негодовавшие на владычество мидян, получив теперь предстателя, с охотою принимают предложение свободы. Царь же Астиаг, узнав о предприятии Кира, посылает за ним гонца; но Кир тому гонцу велит донести царю, что Кир явится к нему прежде, нежели сам Астиаг того желать будет. Астиаг, сие услышав, призывает всех мидян к оружию, воеводою же над ними, словно помраченный богами, назначает Гарпага, позабыв, что сам когда-то причинил ему. И когда мидяне, выступив на персов, стали с ними биться, то не участвовавшие из них в заговоре сражались, как должно, иные перешли к персам, большая же часть их пришла в уныние и разбежалась.
128. Астиаг, получив известие о постыдном расточении воинства мидийского, вскричал с угрозою: «Так несдобровать же Киру!» — и сперва волхвов, толковавших ему сны и присоветовавших отпустить Кира, предал на распятие, а потом оставшихся в городе мидян, молодых и стариков, призвал к оружию и вывел против персов; но вступив с ними в сражение, был побежден, сам взят в плен, а все выставленное им войско потеряно.
129. Гарпаг, подшедши к плененному Астиагу, злорадствовал над ним и издевался, и меж прочих обидных слов припомнил ему тот ужин, за коим он накормил его телом сына его, и спросил, каково ему теперь рабство после царства? Астиаг, посмотревши на него, отвечал вопросом же, не себе ли он присвоивает дело Кирово? Гарпаг отвечал, что по справедливости дело сие почитает своим, ибо это он писал Киру о предприятии оного. И тогда Астиаг изъяснил ему, что он-де всех глупее и всех несправедливее: всех глупее потому, что, быв в состоянии сам сделаться царем (если только его это дело), он доставил власть сию другому; а всех несправедливее потому, что из-за ужина он всех мидян предал в рабство. Ибо если уж непременно нужно было не себе взять царство, а отдать другому, то справедливее было счастие сие доставить кому из мидян, нежели из персов; теперь же мидяне без всякой вины из владык сделались рабами, а персы, прежде бывшие рабами мидян, стали их владыками.
130. Так лишился царского престола Астиаг, а царствования его было тридцать пять лет. Чрез его жестокость мидяне подпали под персов, обладав Азиею по ту сторону реки Галиса сто тридцать лет без двух, не считая времени владычества скифского. Впоследствии времени они о сем пожалели и отложились от Дария, но, отложась, были побеждены и паки обращены под власть персидскую. Так, восставши при Астиаге против мидян, персы и Кир стали с сей поры господствовать над Азиею. Астиага же Кир держал при себе, ничего худого ему не делая, до самой кончины его. Сим-то образом Кир рожденный и воспитанный воцарился; а потом он испровергнул Креза, начавшего причинять ему обиды, как то прежде мною описано; испровергнув же его, возобладал всею Азиею.
131. У персов же каковы суть обычаи, о том я знаю следующее.
Кумиры, храмы и жертвенники воздвигать у них не позволено, а кто так делает, те почитаются неразумными, — потому, я полагаю, что персы богам не приписывают природы человеческой, подобно эллинам. Зевсу они обыкновенно приносят жертву на высочайших горах, а Зевсом называют весь круг небесный; еще они приносят жертвы солнцу, луне, земле, огню, воде и ветрам. Сим одним поклонялись они в древности, но после научились от ассириян и аравитян приносить жертвы и Урании: сию Афродиту ассирияне называют Милиттою, аравитяне Алиттою, а персы Митрою.