(17) Но в это время бегом примчался аргосец Архагор и сказал, что с холма их сбросили и что пали Кефисодор и Амфикрат и все, кто не успел спрыгнуть со скалы и примкнуть к тыловому охраненью. (18) Сделав это, варвары перебрались на гребень, что был напротив третьего холма, и Ксенофонт через толмача стал вести с ними переговоры о перемирии и выдаче мертвых. (19) Они согласились их выдать с тем, чтобы греки не жгли жилищ. Ксенофонт принял это условье. Покуда подходило остальное войско и велись переговоры, в то место сбежались враги со всех сторон. (20) И когда начался спуск с холма к месту стоянки шедших впереди, враги большой толпой с громким криком бросились на греков, а оказавшись на вершине холма, с которого спускался Ксенофонт, стали скатывать камни. Одному воину раздробили голень, а Ксенофонта покинул его щитоносец, державший щит. (21) Тогда латник Еврилох из Лус подбежал к нему и стал вместе с ним отходить, прикрывая обоих. И остальные отошли к выстроившимся уже товарищам.
(22) Собравшись наконец все вместе, греческое войско расположилось на стоянку в многочисленных красивых домах, полных припасами; было в них и много вина, которое держали в вырытых в земле и обмазанных известью хранилищах. (23) Ксенофонт и Хейрисоф добились, чтобы враги, в обмен на проводника, выдали мертвых и убитым, как могли, воздали почести, какие положены доблестным мужам.
(24) На другой день тронулись в путь без проводника. Враги мешали идти, то нападая, то занимая дорогу в узких местах. (25) Когда путь преграждали спереди, Ксенофонт в тылу сворачивал в горы и расчищал дорогу передовым, стараясь оказаться выше преграждавших путь. (26) А когда нападали сзади, сворачивал Хейрисоф и, стараясь оказаться выше преграждавших путь, расчищал проход идущим позади. Так они выручали друг друга и заботились один о другом.
(27) Случалось и так, что враги немало хлопот доставляли взобравшимся наверх, когда те спускались. Они были так проворны, что успевали убегать, даже подпустив противника близко, — ведь все их вооруженье было лук да праща. (28) А лучниками они были превосходными. Луки у них примерно в три локтя, стрелы — длиннее двух локтей. Натягивая тетиву для выстрела, они наступают левой ногой на нижний конец лука. Стрелы легко проходят сквозь щит и панцирь. Греки, подобрав их, привязывали к ним веревку и пользовались как дротиками. Больше всего проку для войска было в тех местах от критян, над которыми начальствовал критянин Стратокл.
III. (1) И этот день простояли на отдыхе в деревнях, лежащих над равниной у реки Кентрита; 251ширина реки два плефра, она отделяет Армению от страны кардухов. Греки перевели дух, с радостью увидев равнину: река там отстоит от Кардухских гор на шесть-семь стадиев. (2) Стоянка была весьма приятна: и продовольствия было вдоволь, и много вспоминали о минувших трудностях. Ведь все семь дней, что греки двигались через край кардухов, прошли в непрерывных боях, и пришлось им так плохо, как никогда не приходилось от царя и Тиссаферна. И теперь, когда все это казалось позади, они отдыхали с особой приятностью.
(3) Но когда наступил день, они увидали за рекой всадников в полном вооруженье, явно готовых помешать переправе, а на косогоре, выше конницы, пехоту, выстроившуюся, чтобы помешать им выйти в Армению. (4) Это были наемники Оронта и Артуха, армяне, и марды, и халдеи. 252О халдеях говорили, что это народ свободный и храбрый; вооружены они были длинными плетеными щитами и пиками. (5) Тот косогор, над которым они были построены, отстоял от реки на три-четыре плефра; а дорога наверх видна была одна, как будто нарочно проложенная. Тут-то греки и сделали попытку переправиться. (6) Но когда при этой попытке оказалось, что вода доходит почти до плеч, что русло неровно из-за больших и скользких камней и что в воде нельзя держать щит, а не то уносит теченье, а если нести щит над головой, то все тело открыто стрелам, копьям и дротикам, греки отступили и расположились станом у самой реки. (7) А на горах, там, где они были прошлой ночью, заметили многолюдную толпу кардухов, собравшихся во всеоружье. Тут греки немало приуныли, видя, что реку перейти трудно, видя готовые помешать переправе отряды, видя кардухов, готовых напасть сзади на занятых переправой.
(8) В тот день и в ту ночь оставались на месте, пребывая в великом затрудненье. А Ксенофонт увидел сон; ему приснилось, что он опутан оковами, а потом они сами собою упали, так что он, свободный, мог перейти куда хотел. Едва рассвело, он отправился к Хейрисофу и сказал, что у него есть надежда на удачный исход, и поведал свое сновиденье. (9) Хейрисоф обрадовался, и сейчас же, как взошло солнце, все бывшие там начальники принесли жертвы, которые с первого же раза оказались благоприятными. И, разойдясь после жертвоприношенья, старшие и младшие начальники отдали войску приказ позавтракать. (10) К Ксенофонту же, когда он завтракал, прибежали двое юношей: ведь все знали, что к нему можно подойти и за завтраком, и за ужином и даже разбудить его ото сна, если у кого есть что сказать о делах войны. (11) И эти двое ему сказали, что, собирая хворост на костер, они заметили за рекою среди скал, спускавшихся к самому руслу, старика и женщину с девочками, которые как будто складывали в полой скале мешки с одеждой. (12) Увидав их, оба решили, что тут можно безопасно переправиться: ведь вражеской коннице сюда не подойти. Раздевшись, они нагишом, с кинжалами в руках, перешли реку, как будто собираясь поплавать. Двигаясь вперед, они оказались на том берегу, не замочивши чресел, а перейдя реку и забрав одежду, вернулись назад.
(13) Ксенофонт немедля совершил возлиянье 253и приказал налить вина юношам и молиться богам, явившим и сон, и брод, чтобы они и все остальное устроили ко благу. А совершив возлиянье, он немедля отвел юношей к Хейрисофу, и они рассказали то же самое. Выслушавши их, Хейрисоф тоже совершил возлиянье. (14) Совершив возлиянья, они приказали остальным собираться, а сами, созвав начальников, стали советоваться, как лучше всего переправиться, чтобы и стоявших впереди победить, и от нападающих сзади не понести урона. (15) И было решено, что Хейрисоф пойдет во главе и переправится с половиною войска, а вторая половина с Ксенофонтом останется сзади, обоз же и нестроевые перейдут реку между ними.
(16) Уладив все это, тронулись в путь; дорогу показывали те юноши, имея реку по левую руку. Идти до переправы было четыре стадия. (17) Пока они шли, по другому берегу в ту же сторону помчались отряды конницы. Поравнявшись с переправой и речною кручею, греки остановились. Первым сам Хейрисоф, увенчав голову 254и скинув платье, взял оружье, передал всем остальным приказ сделать то же самое, а младшим начальникам велел вести своих людей прямым строем по сотням и держаться одним справа, другим слева от него. (18) Гадатели заклали жертвы над водою реки; а враги били стрелами и камнями из пращей, но те не долетали. (19) Когда жертвы оказались благоприятны, все воины запели пеан и издали воинственный клич; вместе с ними завопили и все женщины (при войске было много гетер). (20) И Хейрисоф вошел в воду, а за ним остальные. А Ксенофонт, взяв из тылового отряда самых проворных, со всех ног пустился бежать с ними к тому броду, что был против дороги в Армянские горы, делая вид, будто хочет переправиться и отрезать развернувшуюся вдоль реки конницу. (21) Враги, видя, как люди Хейрисофа легко переходят по воде и как воины Ксенофонта бегут обратно, испугались, как бы их не разрезали, и что было сил пустились к дороге, что вела от реки в гору, а оказавшись на ней, поскакали вверх по склону. (22) Ликий со своим конным отрядом и Эсхин с копейщиками Хейрисофа, увидев со всех сил убегавших врагов, погнались за ними; а воины закричали, что не отстанут и вместе с ними взойдут на гору. (23) Но Хейрисоф, как переправился, не стал преследовать конницу, а сразу же взошел на кручу над рекою и напал на стоявших там врагов. И те, увидев бегство своей конницы, увидев идущих на них латников, покинули высоты над рекою.