И вот в Нумантинскую войну,115 посылая римлянам вспомогательные отряды116 конницы и пехоты, начальство над нумидийцами, которые отправлялись в Испанию, царь поручил Югурте — в надежде, что либо выставленная напоказ отвага, либо свирепость врагов легко погубят его. Все, однако же, обернулось далеко не так, как предполагал Миципса. Живой и острый ум нумидийца скоро постигнул и нрав Публия Сципиона,117 тогдашнего римского командующего, и повадки врагов; неустанными трудами и неусыпными заботами, беспрекословным повиновением и постоянной отвагою в опасностях Югурта приобрел такое громкое имя, что наши без памяти его любили, а нумантинцы боялись, как огня. И правда, он был и в битве неустрашим, и хорош в совете — качества, сочетающиеся до крайности редко, потому что первое, большею частью, вслед за смелостью приводит опрометчивость, второе — вслед за осмотрительностью трусость. И вот командующий почти все трудные задания стал поручать Югурте, удостоил его своею дружбой и со дня на день привязывался к нему все более, потому что ни один замысел нумидийца, ни одно начинание не оканчивались впустую. К этому надо присоединить щедрую душу и бойкий ум, которые доставили ему немало близких друзей среди римлян.
VIII. Было тогда в нашем войске много и старой и новой знати, ценившей богатство выше добра и чести, в Риме беспокойной, среди союзников влиятельной, скорее известной, чем подлинно знатной. Дух Югурты, отнюдь не заурядный, эти люди разжигали посулами, что, дескать, стоит царю Миципсе умереть — и власть надо всею Нумидией достанется ему одному, потому что он храбр без предела, а в Риме все продажно. Но когда Нуманция пала и Публий Сципион постановил отпустить вспомогательные отряды и возвращаться в Италию, он похвалил и обильно одарил Югурту на воинской сходке, а после увел его к себе в палатку и с глазу на глаз советовал дружбу с римским народом поддерживать услугами всему государству, а не отдельным гражданам и к подкупам не приучаться: опасно, говорил он, покупать у немногих то, что составляет собственность многих. Если Югурта и впредь будет верен своим правилам, и слава и царство придут к нему сами собой, а если чересчур поспешит, то будет погублен своими же деньгами.
IX. Затем Сципион отпустил Югурту, вручивши ему письмо для Миципсы. Содержание письма было такое:
«Твой Югурта выказал в Нумантинской войне беспримерное мужество, и я уверен, что это будет радостью для тебя. Нам он по заслугам сделался дорог, и мы приложим все усилия, чтобы так же точно оценили его римский сенат и народ. А тебя, памятуя о нашей дружбе, я поздравляю: ты вырастил племянника, который достоин и дяди своего, и деда, Масиниссы».
Как скоро молва о подвигах Югурты была подтверждена письмом командующего, доблесть этого человека и милость к нему римлян тронули сердце царя: отринув прежнее решение, он попытался связать Югурту благодеяниями и немедля его усыновил, назначив наследником наравне с родными детьми.
Несколько лет спустя, изнуренный болезнью и старостью, чувствуя, что конец близится, Миципса, как рассказывают, обратился к Югурте с такою примерно речью в присутствии друзей, родичей, а также обоих сыновей, Адгербала и Гиемпсала:
X. «Мальчиком, осиротевшим после смерти отца, без средств и надежд на будущее, я взял тебя, Югурта, в свой дворец. Я надеялся, что, сделав доброе это дело, буду тебе дорог не менее, чем родным детям, и надежда не обманула меня. Умолчу о прочих замечательных и важных твоих заслугах, но уже и совсем недавно,118 вернувшись из-под Нуманции, ты покрыл славою и меня, и мое царство, а через твою доблесть наша дружба с римлянами стала нерасторжимой. В Испании вновь прогремело имя нашего рода.119 И, наконец, — что на земле всего труднее, — ты славою одолел зависть.
Теперь, когда природа полагает моей жизни предел, я прошу и заклинаю тебя моею десницею и царскою верностью — люби этих юношей, твоих близких по крови, твоих братьев по моей доброй воле, не приближай к себе чужих, а лучше удерживай тех, кто связан с тобою узами родства. Не войско и не казна охраняют царство, но друзья, а их не принудишь оружием и не купишь золотом: они приобретаются честным исполнением своих обязанностей перед ними. Но есть ли друг ближе, чем брат брату? И отыщешь ли преданность среди чужих, если будешь враждовать со своими? Я оставляю вам царство, — могучее, если будете править хорошо, а если плохо, то бессильное. Ибо согласием подымается и малое государство, раздором рушится и самое великое.