Стены его сплошь украшены коллекцией портретов итальянского художника Ротари, работавшего в России в пятидесятых годах XVIII века. Эта огромная коллекция, состоящая из 368 преимущественно женских портретов, была куплена Екатериной II после смерти художника специально для устройства в Петергофе „кабинета мод и граций".
Допущение во дворец наряду с горделивыми и напыщенными портретами придворной знати этих изображений представителей низших сословий - было новым и своеобразным явлением. Причина его не только в подражании очередной западной моде, но и в настойчивом желании дворянства и самой „матери отечества" доказать „внеклассовость" дворянской власти и процветание страны под скипетром „просвещенной" монархии. Нежелание замечать темные стороны крепостничества, стремление „грубую" действительность жестоко - эксплоатируемой страны заменять „изящной правдой" и „красивой ложью", - вот социальный заказ искусству, заставлявший живописцев изображать не настоящих нищих и приниженных „мужиков", а „счастливых" крестьян в кокетливых позах с пленительными улыбками, а сантиментальных литераторов писать о „трудолюбивом земледельце, стремящемся ликуя к своему плугу, проводящем в радости трудные бразды, как между тем легкий сонм птиц наполняет воздух и леса сладкогласым пением". [1]
[1 „Экономический журнал" конца XVIII века.]
Но идеализация сельской жизни и „сладостной натуры" имела и другую причину, созревшую во Франции, где дворянское господство быстро приближалось к крушению. Пресыщенная разнообразными удовольствиями, расслабленная необузданным развратом, придворная знать, наряжаясь в маскарадные костюмы пастухов и пастушек, мечтала о наивной простоте и нетронутом здоровьи "чистых сердцем детей природы". Эта новая мода оказалась занесенной и в Россию, и потому среди портретов Ротари мы можем встретить изображения не только действительно сельских жителей, но и придворных щеголих и модниц, спешивших скромным нарядом и сентиментальной позой оставить потомству приятные улыбки.
Картинный зал
Нужно только сказать, что сами художники, выполняя социальный заказ разлагавшегося класса, далеко не всегда разделяли его вкусы и наслаждались миражами, создаваемыми их искусством. И это особенно относится к русским мастерам - выходцам из „подлого" крепостного звания. Они никогда не были гарантированы от посылки на конюшню или от продажи вместе с семьей, как продавались гнедые лошади или выводки гончих.
Плафон, украшающий этот зал, самый ранний во дворце и был исполнен художником Тарсиа в 1726 году. Он развивает уже знакомую нам тему прославления самодержавия. Мужская фигура в пышном царском одеянии, со скипетром в руке и под императорским штандартом, представляет царскую власть, как бы охраняющую все те блага, которые олицетворены предстоящими фигурами - торговли, правосудия, военного могущества.
„ Прохладная страна! места прёузорочны!
Где с шумом в воздух бьют стремленья водоточны…
Где спорят меж собой искусство и природа
В лесах, в цветах, в водах, в небесном блеске свода"…
Державин. "Петергоф".
Балкон,
прилегающий к картинному залу, выходит в Верхний сад, центральная часть которого украшена фонтанной группой „Нептуна" и обширными цветниками, восстановленными по рисункам XVIII века в 1927 году.
Парки XVIII века были необходимым дополнением увеселительных дворцов; их планировка и подстрижка выполнялась первоклассными мастерами, и показанные на выставке образцы фигурной подстрижки деревьев и кустов напоминают нам о своеобразии французского паркового искусства. Заботы об украшении парков объяснялись тем, что последние были непосредственным продолжением дворцовых зал, что в них протекала значительная часть придворных увеселений; французская садовая терминология XVIII века подчеркивала это, именуя цветники - коврами, аллеи - корридорами, пруды и озера - зеркалами. [1]
[1 См. щит № 5.]
За Верхним садом далеко тянется фонтанная система, подающая воду из расположенных за двадцать с лишним верст богатых источников.
„Сего Леблона принять приятно и по контракту довольствовать, понеже сей мастер из лучших и прямо диковиною есть".
Из письма Петра I, 1716 г.
Кабинет Петра I
замечателен сохранившейся отделкой стен. Украшающие их резные дубовые доски (панно) были исполнены по рисункам архитектора Леблона скульптором Пино, одним из лучших мастеров того времени, приехавшим из Франции вместе с Леблоном. Главный их интерес не в сюжетах (четыре времени года, военные доспехи, охотничьи принадлежности и т. п.), а в поразительной технике резьбы и в мастерском и смелом сочетании самых неожиданных линий и форм.