Невольно напрашивается предположение, что сначала возникает глагол транжирить, а затем соотносительные с ним существительные: транжирство, транжир, транжирка, транжира. Морфологический строй слова транжирить заставляет связывать его не непосредственно с французским глаголом (тогда возникло бы *транжировать), а с каким-то именем существительным и прилагательным. Можно думать, что это было франц. étranger, étrangère ‛иностранный, чужой’; в значении существительного: ‛иностранец’, ‛заграничные страны, чужбина’; à l’étranger ‛за границей, за границу’. Ср. заглавие известного произведения И. П. Мятлева: «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л’этранже». Ср. там же:
Вот по отношению к этому дворянству, его мотовству дан л’этранже, к этому преклонению перед всем этранже и сложилось слово (э)транжирить. Как показывает его морфологический облик, оно могло возникнуть лишь в среде, далекой от французского воспитания и дворянской французомании, — или в среде старозаветного провинциального дворянства, или в среде дворни.
Слово транжирить могло возникнуть не позднее начала XIX в. В 30—40‑х годах XIX в. оно уже было широко употребительно в литературном языке, по крайней мере в его разговорных стилях и в стиле повествовательной прозы (например, в языке исторических романов Лажечникова). И. П. Мятлев в «Сенсациях и замечаниях госпожи Курдюковой» пользуется этим словом не как арготизмом «русских иностранцев», а как русским или обруселым:
Ср. у И. Т. Кокорева в очерке «Ярославцы в Москве»: «Расщедритесь, посетитель, примите во внимание покорную просьбу полового: право, не раскаятесь. Ведь он не протранжирит пожалованных денег, а запишет их в денежную книжку и употребит на дело»[26].
Указание на связь русского транжирить и франц. étranger было сделано Н. П. Гиляровым-Платоновым в его «Экскурсии в русскую грамматику» (Письмо третье. Совесть в русском языке):
«Не редкость в речении, вместе с наименованием обычая, заимствованного от иностранцев или имеющего вообще отношения к связи с иностранцами, слышать и нравственный суд над обычаем. Таковы фершпилиться и транжирить. Профершпилиться — не просто проиграться; и транжирить — не то, что просто расточить. К профершпилившемуся высказывается презрение и насмешка, чего нет в проигравшемся просто; транжирит — разоряется по пусту, безумно, бесчестно; таких качеств расточительность приписывается именно проживанию денег за границею, dans l’étranger. Обычай проматывать деньги за границей осуждается, а отсюда уж всякое безумное проматывание сравнивается с этим и называется транжирением»[27].
III. История слова зависеть
В истории некоторых русских слов наблюдается поразительный семантический параллелизм в ходе изменения значений с эквивалентными словами западноевропейских языков. Иногда общность заметна и в морфематической структуре таких слов. В некоторых случаях можно установить и прямую смысловую связь и соотносительность русского слова с его западноевропейскими эквивалентами. Тем не менее о калькировании полном или частичном во многих из таких примеров не может быть и речи.
Слово зависеть распространилось в русском литературном языке не ранее начала XVIII в. Старое ударение (на предпоследнем слоге; ср. ви́селица, ви́сельник), морфологическая изолированность этого слова, независимость (от префиксального осложнения) его видового употребления, своеобразие его значения — все это как будто намекает на давний отрыв слова зави́сеть от гнезда висе́ть и производных (ср. чеш. záviseti).
Так как глагол висеть в древнерусских памятниках обычно имеет ударение на корневом элементе (ви́сеть и т. п.[28], ср. ви́селица и укр. ви́сіти), то, надо думать, зависеть со своим старым ударением рано подверглось деэтимологизации и отделилось от других морфологических серий слов, связанных с корнем вис‑ («висеть, висячий и т. д.). Между тем глагол зави́сеть неизвестен в древнерусской письменности. Больше того: нельзя найти следов его употребления в русском письменном языке до конца XVII — начала XVIII в. При таких обстоятельствах невольно возникает подозрение, не возник ли и не распространился ли глагол зависеть в русском литературном языке под влиянием западно-русского языка (украинского) или западнославянских языков. Современному польскому литературному языку слово zawisieć неизвестно. Родственные русскому глаголу образования отыскиваются лишь в украинском — зависіти, чешском — záviseti и болгарском — зави́ся[29].
28
Ср.:
29
См. «Словарь русского языка», сост. вторым отделением имп. Академии Наук, т. II, вып. 3. СПб., 1899, стр. 809—810.